Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

– А вот с другой, была, например, булла Папы Иоанна XII, изданная в начале 14-го века. Там он жестоко критикует алхимиков, называя их фальшивомонетчиками и обманщиками. У простого человека, уличённого в «обмане», могли отобрать имущество и свободу, духовное лицо – лишить сана. Однако никто не ставил знак равенства между, скажем, продажей души дьяволу и алхимией. Кстати, по некоторым данным, сам Папа Иоанн XII занимался алхимией. И, не исключено, что вполне успешно. Пишут, что после его смерти в папском дворце обнаружили множество слитков золота, предположительно «алхимического». Как видите, алхимия в Европе во времена Фламеля была и не вполне законным, но и не вполне осуждаемым делом. Поэтому набожность и алхимия могли сочетаться в одном и том же человеке.

– Ясно, Василий. А что произошло с Фламелем после смерти наставника?

– Фламель благополучно вернулся в Париж и приступил к изготовлению Великого эликсира. Кстати, есть мнение, что Фламель не совершал никакого паломничества, а весь рассказ о путешествии – это лишь иносказательное описание процесса алхимического делания. Но так это или нет – мы уже вряд ли узнаем. Итак, он сам пишет, что после того, как он проник в секреты книги, сначала ему удалось так называемое «Малое Делание». При его успешном завершении можно превращать простые металлы в серебро. Дальше – второй этап – «Великое Делание» – полученный в результате философский камень или Великий эликсир, можно использовать для изготовления золота.

– Но ведь, с помощью философского камня можно сделать и многое другое?

– Да, есть сведения, что с его помощью можно превращать простые камни в бриллианты и рубины. Он может служить лекарством от всех болезней, к тому же с его помощью можно обрести бессмертие и даже воскрешать умерших.

Василий почувствовал, что сейчас они уже не в первый раз очень близко подошли к вопросу, который больше всего тревожил его. «Не рассказать ли сейчас Софии всё о моих планах? В любом случае это нужно будет сделать достаточно скоро, без помощника мне не обойтись. Хорошо бы она согласилась, иначе столько времени потеряю…», – думал он. Но София хотела дослушать историю Фламеля:

– Насколько я знаю, Фламель сильно разбогател после путешествия?

– Да, когда он открыл секрет Великого делания, Фламель начал тратить огромные суммы на благотворительность. Он строил и ремонтировал церкви и больницы, ему принадлежало множество домов. Пишут, что когда до короля Франции дошли слухи о невероятном богатстве Фламеля, до этого – простого писаря, король отправил к нему налогового инспектора. Тот, в докладе королю, указал, что слухи о богатстве Фламеля преувеличены, живёт он весьма скромно, ест из простой посуды. Не исключено, что Фламель, не желая привлекать к себе излишнее внимание, попросту подкупил инспектора. Известно, что Фламель дал посланнику короля некоего порошка. Полагаю, понятно, что это был за порошок?

– Конечно понятно. – ответила София.

– До сих пор сохранились скульптуры и барельефы, выполненные по чертежам Фламеля. Обычно те здания, которые он строил или ремонтировал, он украшал таким вот образом. Частенько там бывали изображения и самого Фламеля, и его супруги, кроме того, Фламель вкладывал в эти украшения большой алхимический смысл. На самом деле, есть немало исследований, посвященных всему этому. Например, сам Фламель написал труд «Иероглифические фигуры», посвященный объяснению изображений на кладбище Невинных. В нём же, кстати, он приводит автобиографию. Однако, есть мнение, что Фламель разбогател не из-за успехов в создании Великого эликсира, а лишь потому, что смог провернуть какое-то безумно выгодное грязное дело. Я, однако, этому не очень верю, иначе почему Фламель всюду выступает как человек честный, набожный, тратящий огромные средства на благотворительность? Будь он мошенником, он, вероятно, постарался бы скрыться от глаз общественности, делал бы всё в тайне, да и сам, скорее всего, жил бы далеко не скромно. Как вы думаете?

– Я вижу, что вы хотите верить в то, что Фламель и вправду открыл секрет философского камня. Вы ведь не хуже меня знаете, что события, которые произошли сотни лет назад, можно трактовать как угодно и в каком угодно свете представлять. Уверена, если я лучше познакомлюсь со всеми доступными материалами по Фламелю, и, возможно, подниму исторические документы в парижских архивах, я смогу что-то утверждать более определенно, чем сейчас. Кроме того, я предпочитаю, чтобы на моё видение исторических вопросов не влияли другие мнения, кому бы они ни принадлежали.

– София, вы, видимо, хотите сказать, что вы считаете Фламеля мошенником?

– В том-то и дело, что не считаю. Уже сейчас у меня складывается впечатление, что Фламелю действительно удалось совершить нечто значительное. Вы мне дали достаточно фактов для этого. А то, что я говорила о своём мнении – это для того, чтобы вы не подумали, что я с вами соглашаюсь лишь потому, что на вас работаю.