Жена алхимиков, или Тайна «Русского Нострадамуса»

Я слышала, как она упрекает его в неверности, говорит ему, что он притащил из Европы шлюху, с которой видится больше чем с законной супругой. Она называла меня его любовницей. Он же говорил ей, что я не любовница, что я вовсе даже и не человек, и что беспокоиться ей не о чем.

Так человек я или нет? Для того, чтобы доказать жене, что я не человек, он позвал меня, не мысленно, а как обычно. Вслух он называл меня Джейн. Я вошла в комнату. Там были он и его жена, горел камин. «Сунь руку в огонь», – сказал он мне. Я повиновалась.

«Смотри, Марья, какой она человек», – он указал жене на мою руку. Боли я не чувствовала. Я вообще ничего никогда не чувствовала. Огонь набросился на кисть моей руки, ярко вспыхнул, её охватило пламя. Дыма почти не было. Когда пламя улеглось, мне велели вынуть руку из огня.

«Смотри, бывают у человека железные кости», – сказал хозяин жене. Впервые я могла разглядеть своё внутреннее устройство, хотя бы часть его. «Она не ест, не пьёт, не дышит, нечего тебе думать, что я тебе с ней изменяю», – продолжил он и выйти мне приказал. Тогда жена вполне успокоилась, добавила только, что не попасть бы ему на костёр за такие вот тёмные богопротивные дела. Только он ответил, что всё по науке делано, а потому нет в этом ничего предосудительного, да и сам государь это видел и ничего дурного не сказал, лишь удивлялся.

Ко мне относился он, по большей части, как к дочери. Своих детей у них с Марией, женой его, не было. Две девочки, которых она произвела на свет, долго не прожили. Но, к его чести, он нежно любил супругу, которая платила ему той же монетой. Конечно, его научные труды, да вот хотя бы я, порой казались ей опасными. Однако, и он, и она берегли семейный очаг, старались не допускать в него ничего, что могло бы угасить его огонь.