Жена Берсерка

Она подхватила с нар шерстяной платок и покорно пошла, гадая, зачем хозяин с утра заявился сюда.

Красава уже поднималась с нар, встрепанная, в рубахе и простом платье, в которых спала ночью — только шелковое на этот раз натянуть не успела…

— Скажи Кресив, что сейчас ее отвезут к новому хозяину, — приказал здешний хозяин, ярл Харальд.

И Неждана, кивнув, перевела. После всего, о чем думала с утра, эта новость словно скользнула мимо нее, вызвав только слабое недоумение.

Такая она, рабская-то доля. Сегодня ты здесь живешь, а завтра тебя могут и продать. Ее саму уже три раза продавали…

Красава охнула, стремительно шагнула вперед — и, бухнувшись на колени, обхватила ноги ярла. Прижалась к ним, заголосила:

— Сокол светлый… любый. Не продавай. Смилуйся.

И хоть Неждана о Красаве слова доброго не могла сказать — но тут ей вдруг стало ее жалко.

А хозяин, ярл Харальд этот, в лице даже не переменился. Быстро ухватил Красаву за волосы растопыренной пятерней — и вздернул на ноги, отодвигая от себя. Глянул на Неждану, приказал громко, перекрывая голос Красавы, теперь просто горестно вывшей, без всяких слов:

— Ты. Иди за мной.

А потом швырнул Красаву на нары, развернулся и зашагал к выходу. Стоявший за хозяином старый нартвег — тот самый Кейлев, которого Неждана видела вчера вечером — строго глянул на нее, следом шагнул к Красаве…

И Неждана, протиснувшись мимо старика по проходу, побежала за хозяином, на ходу накидывая на голову платок, затягивая его концы узлом на спине.

Небо над крепостью уже успело посветлеть, но было оно сегодня серым, в тучах. Сыпал мелкий, редкий снежок, пахло морозом — и сыростью.

Здешний ярл, отмахав пару десятков шагов от рабского дома, остановился. Спросил тихо, не оборачиваясь к Неждане:

— Хочешь жить, Нида?

— Хочу, — согласилась она, глядя ему в спину.

Пегая грива хозяина, сегодня не собранная в косицы, как вчера, колыхалась на легком ветру.

— Ты будешь служить моей жене, — бросил хозяин. — Если с ней что-нибудь случится — тебе не жить. Ты поняла?

— Да, — коротко сказал Неждана.

И замерла, ожидая следующих слов. Но хозяин молча зашагал вперед — размашисто, широкими шагами. Неждана заторопилась следом.

Скрипнули дверные петли. И Забава, успевшая снова встать у окна — и снова распахнуть ставню, быстро повернулась к двери.

В опочивальню вошел Харальд. Дане один, а с Нежданой, девкой, что прислуживала Красаве. Забава шагнула к нему, но муж, глянув на нее вскользь, тут же перевел взгляд на сундук, где остались эль и рыба. Нахмурился, сказал:

— Когда я приношу тебе еду, ты должна ее съесть. Бери миску, садись на кровать и начинай.

— Не хочу, — выдохнула Забава. — Что случилось, Харальд? Почему тебе стучали? Звали?

Он глянул исподлобья. Серебряные глаза сверкнули из-под белесых бровей, помеченных редкими темными волосками. Резко бросил:

— В крепости ночью убили воина. И это была смерть не от меча. Это была нехорошая смерть.

Он двинулся вроде бы к ней — но прошел мимо. Дошагал до окна, выглянул наружу. Потом со стуком захлопнул ставню, задвинул малый засов, приделанный к ней.

И заявил, разворачиваясь:

— Не подходи к окну. И не открывай его больше, не выглядывай наружу. Ослушаешься — пришлю человека, чтобы его заколотили. Сегодня сидишь тут. Днем, перед обедом, выйдешь погулять. Когда, тебе скажет стража. Эта рабыня…

Он кивнул в сторону Ниды.

— Будет служить тебе. Но помни, что ты жена ярла, а она рабыня. Не одевай ее в свои платья, не разговаривай с ней, как со свободной женщиной. Особенно на людях. Иначе я буду недоволен — и девку выпорю. Чтобы был урок и ей, и тебе.

Опять грозит, подумала Забава. Но опять другим, не ей.

— Гулять тебе можно только между домами. Но близко к крепостным стенам не подходи. Запомни это, Сванхильд. И не доставляй неприятностей моим стражникам. Учти, если я буду ими недоволен — выгоню из крепости. И из войска тоже. Зачем мне воины, не способные усторожить одну женщину?

Следом Харальд перевел взгляд на Неждану. Сказал, обращаясь уже к ней:

— Твоя хозяйка не должна принимать еду и питье из чужих рук. Ни от кого. Ты ей тоже ничего не должна давать. Твое дело — сидеть с ней. Быть рядом, когда она выйдет погулять. Не подпускай ее к окну. Береги ее жизнь, иначе потеряешь свою.

Он замер молча, глядя уже на Забаву — и та сделала шаг к нему. Но Харальд заявил чужим, холодным голосом:

— Бери еду. Ешь. Я жду.

Забава замерла. Подумала со стыдом — как с дитем малым говорит. Да еще при Неждане.

И, прикусив губу, взяла миску. Стоя, глядя на Харальда, запихала себе в рот кусок рыбы. Давясь, проглотила полуразжеванное. Ощутила, как по горлу царапнула рыбья косточка, закашлялась…

Харальд тут же подхватил баклагу с элем, сунул ей в руку. Забава торопливо отпила.

— Еще, — все тем же чужим голосом приказал он, даже не дожидаясь, пока она отведет от губ горлышко баклаги.

А когда рыбы больше не осталось, резко развернулся и вышел.

Забава наконец поставила миску. Посмотрела на Неждану, спросила:

— Тебя, значит, от Красавы забрали?

— Красаве Кимрятовне я больше без надобности, — тихо ответила девка. — Ее к другому хозяину отправили.