Жена без срока годности

Встретилась, встретилась. Все сделала. На паспорт подам завтра. Черт с ним с разводом. Но об этом Романне знать не следует. Она еще, чего доброго, найдет возможность в срочном порядке раздобывать для меня копию свидетельства о разводе, поставить апостиль и переслать мне сюда вечерней лошадью. Лишние хлопоты, еще и неприятные. Тут тоже пришлось бы делать официальный перевод иностранной бумажки, а это плюс день минимум. Нет, я не хочу застревать в России так надолго. Я же теперь почти что не безработная. Беззаботной быть у меня все равно бы не получилось.

— Алекс, твой отец попросил у меня твой телефон, — позвонила я сыну перед сном. — Не уверена, что Андрей будет тебе звонить. Просто предупредить, чтобы ты не испугался.

— А чего мне пугаться? — отреагировал сын по-английски на мои русские слова.

— В плане, не удивился.

— Что ему надо?

— Алекс, я понятия не имею. Я этого человека не знаю. И знать не хочу. Но ты можешь принять свое собственное решение.

— Я-то его тем более не знаю. Ты Заки позвонила?

— Написала. Алекс, я в отпуске. Не напоминай мне про работу, пожалуйста. Я все помню. Все.

Все будет хорошо, все будет, как прежде — работа, работа, работа. Может, не так и плохо? Может, еще и начну с кем-нибудь встречаться. Нужно ли мне это, не знаю. Пока не знаю. Как-то все успокоилось. По женской части. Пока мы оставались с Сунилом официально женатыми, я не думала заводить романы на стороне, жила спокойно одна месяц-два, потом три… А потом и целый год прошел незаметно. Возможно, завести хобби или собаку намного разумнее, чем нового мужика. Тем более — старого!

Глава 17. Разбег взят

Начинать отношения безумно сложно. К тому же, затратно. Мне пришлось купить сыну пуховик, себе приличную куртку, чтобы не упасть лицом в снег на горнолыжном курорте, ну а Сунил расплатился с Амуром новой машиной… И если бы ничего у нас не получилось, было бы обидно, а так — еще заработаем, еще поцарапаем машины, еще не раз пересчитаем носом сугробы на горе… Это же всего лишь деньги, но именно о них мы заговорили первым делом — не о чувствах. Почему? Просто чувств не было, было желание изменить жизнь, подстроить ее под удовлетворение естественных потребностей естественным путем. Украшать все это шекспировскими страстями — только трата лимитированного свободного времени.

— Меня все устраивает на работе, — проговорила я приглушенно, не отводя взгляда от горящих глаз Сунила и не пытаясь изменить свое положение на кровати: ноги на полу, сижу на попе ровно.

Это не мое дело начинать, не мое продолжать, не женское — это всегда было мужским поступком: подойти к женщине и сказать, что она тебе нравится. Не подъехать… Хотя и этого он пока не сделал. Но ведь еще вечер, еще не ночь… Погас лишь экран телевизора, но не надежда. Пока падает снег, все возможно. Все еще вполне поправимо.

— Понимаешь, — пришлось самой перебивать тишину. — Моя маленькая зарплата компенсируется возможностью в любой день уйти пораньше, поработать день-другой из дома, если ребенок в соплях, ну и в воскресенье, как другие, я не могу сидеть перед экраном, а на новом месте мне придется пару месяцев доказывать свою состоятельность двадцать-четыре-на-семь… Я не могу.

— Не можешь дать шанс новой работе или новым отношениям?

Кажется, Сунил решил дожать — и отлично, я хоть немного да почувствовала себя женщиной.

— Отношения — это слишком серьезно. Для ребенка. Я же не одна…

— Марина, ты же понимаешь, что я не гипотетически тебя спрашиваю?

Я моргнула, кивнула, сглотнула — ну что я еще могла сделать?

— Кажется, Алекс неплохо ко мне относится. Вопрос в том, насколько хорошо ко мне относится его мама?

— Отца он не помнит, — ушла я от ответа или наоборот, вместе с телом, осталась на месте, на прежнем.

— Я не пытаюсь заменить ему отца, — заговорил Сунил скороговоркой. — Я пытаюсь понять, насколько могу вписаться в твою жизнь, насколько серьезно…

— Это уже отношения, я не готова, — проговорила еще тише, перебив, не дав ему закончить предложение, если это действительно с его стороны было предложение серьезных отношений. — Не готова сказать тебе вот прямо сейчас что-то конкретное.

— Сейчас и не надо, — не стушевался он, потому что и так в темноте я видела лишь силуэт с глазами: такое вот привидение. — Просто скажи, что подумаешь… А я пока включу свет.

Сунил поднялся с кровати быстрее меня. Он вообще довольно ловкий, высокий, худой — даже скорее подтянутый. Ну да, ремень на джинсах и шортах застегивал на последнюю дырку.

— Черт! — это он тронул рукой выключатель. — Электричества нет.

Это он уже добрался на ощупь к выключателям на кухне.

Я вздрогнула — не от его слов, а просто почувствовала холод. Напряжение разговора выдернуло тело из действительности, а сейчас я снова окунулась в зимний омут с головой.

— Я сейчас вернусь, — услышала я шелест куртки и звук шагов в обуви.

Хлопнула входная дверь. Когда она открылась снова, я успела отказаться от нее в трехметрах.

— Дрова были закрыты, но все равно мокрые, но я попытаюсь растопить камин, — сообщил Сунил, прижимая к груди охапку дров.

— Думаешь, надо?