Жена Болотного царя

За неимением других развлечений я следила за тем, как легко мелькает игла в умелых руках одной эва и как отчаянно стремится выпасть из рук второй.

Дождь, ленивый и холодный, прошел вместе с нами все занятия, неизменно пробираясь в помещения сырым и зябким воздухом. И сошел на нет аккурат к завершению последнего урока.

Царевна отыскала в этом некий тайный знак, понятный лишь ей одной, и азартно предложила:

— Пошли на болота!

— Какие тебе сейчас болота? — возмутилась я. — Ты себя видела?

Агнэ с серьезным видом пощипала себя за щеки, желая вернуть им пропавший румянец, и быстро заморгала, прогоняя из глаз усталость.

Ничего у нее не получилось, но старания я оценила.

Как и требовательный взгляд.

— Ладно. И зачем нам на болота?

— Лягушек ловить. Ты обещала, — напомнила она. — Нам недалеко, правда. А сейчас, после дождя, лягушки лучше ловятся. Вдруг я кого-нибудь интересного найду, а?

Я с сомнением глядела на нее.

— А вдруг ты найдешь? Пожалуйста!

Агнэ с надеждой смотрела на меня. О том, что впечатлительный ребенок при каждом удобном случае пытается найти еще одну разговаривающую жабу, чтобы Бьено не было скучно, мне стало известно благодаря Сэнару. Делала она это всегда старательно и очень долго. Как утверждал беспокойный эва, уж лучше на совете сидеть с Ксэнаром, чем на болоте с его дочкой. На совете хотя бы нет кусачей мошкары.

Мне тоже не хотелось отправляться на болота, даже несмотря на то, что мошкару успешно распугал дождь. Я бы могла отказать Агнэ, даже без объяснения причин, а вместо этого сказала:

— Сначала нужно получить разрешение у твоего отца.

Царевна удивилась:

— Зачем? Я знаю, как выбраться из поселения, не проходя ни одни из ворот.

— Уж ты-то знаешь, — ехидно согласилась я, прекрасно понимая, что наша встреча в Топи случилась именно благодаря этому ее знанию, — но мы пойдем к царю.

Агнэ смотрела на меня с жалостью и сочувствием, как на больную, но спорить не стала, очень по-взрослому решив позволить мне разочек пораниться о сложный характер ее отца. Уж кому, как не ей, было знать, что ничего непоправимого со мной не случится, зато я наконец-то усвою, что у Ксэнара есть свои представления о том, как должна выглядеть и что должна делать царевна, и менять их в угоду кому-то он не станет.

А я надеялась, что наш разговор в библиотеке даром не прошел. Это был мой шанс проверить, действительно ли царь ко мне прислушался и сможет ли оценить, что мы пришли просить разрешения на то, что раньше царевна делала втайне от него.

Ксэнар нашелся на конюшне, почти в другом конце поселения, среди отдыхающих после долгой дороги коней. Аромат сена и дерева новых перегородок мешался с вполне ожидаемым духом лошадиной жизни.

Рядом с царем полукругом стояли еще три человека в синем — пришельцы из Серебряного города — и Нэшар, с улыбкой поглаживавший нос особо любопытной лошади, тянувшей к нему голову из своего стойла.

Глаза у пастуха сов в полумраке тускло светились, выделяя его среди прочих. Ксэнар стоял ко мне спиной, внимательно слушая человеческого купца, явно нахваливавшего дремавшего в стойле скакуна.

Агнэ осталась у входа в конюшню, отказавшись идти со мной. И сейчас, стоя шагах в десяти от обсуждающих что-то мужчин, я замешкалась.

Возникло непреодолимое желание развернуться и уйти, пока меня не заметили.

— Рагда, — рыжие глаза пастуха нашли меня раньше, чем я успела поддаться слабости, — что-то случилось?

Все тут же замолчали и обернулись ко мне.

— Да… тут такое дело… — я замялась. Сообщать во всеуслышание, что мы на болота собрались, было как-то странно. А попросить Ксэнара отойти со мной на минуточку, чтобы поговорить о важном, я никак не могла себя заставить.

— Что произошло? — спросил царь особым тоном. Будто он уже и так знает, что что-то случилось, но милостиво позволяет мне смягчить дурную новость.

А я не знала, как сообщить Ксэнару, что он глубоко ошибается и напрасно считает, будто я пришла рассказать ему о проступках его дочери. Вероятно, у него были причины ждать проблем от Агнэ, но точно не в этот раз.

Гости из Серебряного города смотрели на меня и улыбались. Вроде бы даже дружелюбно.

— Рагда! — раздалось веселое позади, и на мое плечо легла теплая рука. После моей истерики в библиотеке Сэн опасался звать меня принцессой, хоть ему этого очень хотелось. В некоторых вопросах он был крайне осторожным и предпочитал не рисковать своими нервами. — А я-то думаю, что Агнэ у конюшни забыла, оказывается, тебя ждет.

— Агнэ здесь? — нахмурился царь. Он уже составил список неприятностей, что могла приманить его энергичная дочь, окончательно уверился, что я вестник плохих новостей, и забеспокоился всерьез.

Поспешно откланявшись, он вырвал меня из рук своего брата и, крепко сжав мою кисть, потащил за собой туда, где, втаптывая в землю сухие травинки рассыпанного сена, меня ждала царевна.

— Что вы натворили? — требовательно спросил Ксэнар, когда выстроил нас перед собой.

Стояли мы с Агнэ плечом к плечу, скрытые от посторонних глаз углом конюшни, и уже начинали ощущать за собой какую-то несуществующую вину.