Жена чародея

На шее у него висел медальон на перекрутившейся цепочке. Это был один из тех магических предметов, к помощи которых прибегают городские ученые-чародеи, желая продемонстрировать свое могущество и сопричастность к Познанию. Бренн произнес несколько загадочных слов — и медальон засверкал, хотя и ничуть не ярче, чем глаза его хозяина. Бренн закончил заклятье — и собранные в комнате скелеты словно бы ожили. Птицы затрепетали крыльями, кошки зашевелили лапками, змеи принялись извиваться всем телом. Леди Верран вскрикнула от удивления и отвращения. Бренн подхватил скелет рыбы и бросил его в банку с водой. Белые рыбьи кости неуклюже поплыли.

— Вот видишь!

Он торжествующе посмотрел на гостью.

А та наблюдала за происходящим со все нарастающим отвращением.

— Конечно, все это… интересно… Но, Бренн, зачем это?

Она коснулась его больного места, и он вспыхнул.

— Ты даже не удосужилась задуматься над значением моего открытия! Только подумай, благодаря этому частному проявлению Познания я могу контролировать движения мертвых оголенных костей! А если бы эти кости не были голыми? Если бы на них по-прежнему оставались мышцы и кожа? А что, если бы речь и вовсе шла не о мертвой материи? Неужели ты не понимаешь? Благодаря моему открытию когда-нибудь станет возможно полностью контролировать движения других существ, включая людей, причем их мозг, сознание, эмоциональный мир и воля останутся целыми и невредимыми.

— Но это звучит жестоко.

— А сейчас ты просто сморозила глупость. Конечно, кто-нибудь бессовестный сможет воспользоваться моим открытием и в нехороших целях, но в открытии, как таковом, нет ничего злого или жестокого. Научные исследования сами по себе высоконравственны. — Как правило, подобные высокопарные и идеалистические речения Бренна восхищали Верран, но сейчас она ни малейшего восхищения не испытывала. — Это важное открытие, и когда о нем узнают, никто больше не посмеет отказывать мне в сопричастности к ордену Избранных!.. А я-то думал, ты за меня порадуешься.

— Да я радуюсь, Бренн, честное слово, радуюсь. Только вот…

— Что еще такое?

— Почему тебе так не хочется оставаться обыкновенным человеком? Разве обязательно становиться колдуном?

— Колдуном? Не употребляй этого слова, Верран. Оно вульгарно. Членов ордена Избранных называют учеными. Иногда пользуются словами «исследователи» или «экспериментаторы». Но только не колдуны и ни в коем случае не волшебники.

— А почему? Они ведь и занимаются магией, не так ли?

Она подошла к креслу, на сиденье которого обнаружила, однако же, скелет то ли крысы, то ли белки. Бренн произнес заклятие — и скелет замер. Верран брезгливо переложила кости на стол, а сама села в кресло.

— Магия или волшебство означают занятия чем-то неестественным. А ученые из ордена Избранных изучают… возможности. Они понимают силу, которая правит миром, и знают поэтому, как ею пользоваться. Это жизнь, исполненная благородства.

— Само собой.

— Меня давным-давно признали бы ученым, если бы не…

Бренн смешался, маятник его настроения вновь качнулся в сторону уныния. Он мог и не договаривать последнюю фразу до конца. К роду Уэйт-Базефов из замка Ио-Веша люди относились с предубеждением и подозрением. И повелось так с тех самых пор, когда предок Бренна Стаз Уэйт-Базеф возглавил неудачное восстание против герцога Ланти-Юма. Стаз закончил свои дни на плахе, а перед казнью его еще и пытали, но, на взгляд жителей города, род Уэйт-Базефов искупил свою вину еще не полностью.

— Вечно одно и то же! Мир не простит мне этого никогда.

Бренн совсем осунулся — и тем сильнее походил сейчас на проклятого короля Занибуно, однако леди Верран это печальное зрелище на сей раз не тронуло.

— Тебя не интересует, зачем я пришла сюда? — негромко спросила она.

— Разумеется, интересует. И мне не терпелось поговорить с тобой.

Сознавая, что привлекла к себе сейчас все внимание молодого человека, но не уверенная в том, насколько длительным окажется этот успех, леди Верран приступила прямо к сути дела.

— Отец держал меня взаперти в моей комнате, потому что понимал, что при первой же возможности я сбегу. Я сама объявила ему об этом в тот день, когда он поделился со мною планом выдать меня за… за… — Чувствовалось, что произнести ненавистное имя ей непросто. — За Террза Фал-Грижни.

Реакция Бренна вознаградила ее за все испытания. Он буквально побелел.

— Это правда?

— Правда.

— Тебя выдают замуж за магистра Избранных?

— Если ты не поможешь мне этого избежать.

— Но не могут же тебя выдать замуж за старика! Он старше тебя лет на пятьдесят.

— Он старше меня на тридцать лет.

— Это чудовищно!