Жена для Полоза

Не хотелось выныривать. отпускать хоть ненадолго свое счастье. Но, к сожалению, блаженное безвременье в первобытном раю не может длиться вечно. Постепенно реальность стала просачиваться в голову мыслями. Вспомнился дворец, полный, не в обиду будь сказано змеям, но такими змеями. Интриги кругом, тайные и явные враги.

Гумеш, пернатый царь василисков. Оля невольно поежилась, снова представляя его перед мысленным взором. Двойственный, словно слепленный из противоположностей. Завораживающий красавец и жуткое ядовитое чудовище. Режущий, словно лезвие, взгляд и холодная зловещая улыбка. Он ведь не оставит их в покое…

Стало вдруг тревожно.

Надо ли удивляться, что Ольга спросила о нем Полоза?

глава 34

Расслабились оба. Оля сидела, прижавшись спиной к его груди, окруженная кольцом рук, и смотрела на огонь. А он легко перебирал пальцами пряди ее волос.

Вопрос сорвался сам собой, как логическое продолжение ее мыслей.

— А Гумеш, он ведь тоже змей? — проговорила она негромко.

Руки его словно окаменели, повеяло холодом, как будто колючий ветер пронесся. Оля невольно замерла, не ожидала такой реакции. Однако в следующее мгновение он взял себя в руки и ответил нейтральным тоном:

— Нет, он василиск.

Теперь в нем чувствовалось напряжение и какой-то внутренний холодок. Оля не могла понять почему? Что такого она спросила? Ей показалось странным, и даже немного обидным. Хотела отстраниться, но крепче прижал ее к себе и уткнулся носом в макушку. Медленно выдохнул и проговорил:

— Спрашивай.

На этот раз его голос звучал немного иначе, спокойно, но ей показалось, что он закрылся. Черт… Она бы и не стала поднимать эту тему, но ей казалось важным. Раз теперь предстоит жить в этом, чуть не сказала змеюшнике.

— Но я же видела, он может оборачиваться и человеком, и змеем. Совсем как наги. Только и отличие, что с клювом и с хохолком.

— Нет, Оля. Отличие не в этом. Наги…

Тут он поморщился, потом шевельнул бровями и сказал:

— Мы рождены. А василиски созданы особой магией. У них нет высшей формы, как у нас. Только две. И то не у всех.

Это требовало осмысления.

Все эти легенды, что ей приходилось слышать о василиске, да и о других синкретических существах*. Раньше как-то не задумывалась, а ведь верно. Генетические эксперименты ведутся и в ее родном мире. Если умудрились внедрить ген мыши картофелю, то чего удивляться тому, что подобные вещи проворачиваются в мире, где все дышит магией. У них тут кого только нет.

— Так василиск — химероид*? — спросила Ольга.

— Можно сказать и так, — кивнул Полоз и потянулся поворошить угли. — У них нет женщин.

А она вдруг вспомнила, как еще в самом первом лагере на них напали василиски. И потом тоже. У-Лэншшш говорил, что Гумеш приходил специально на них посмотреть. Вспомнился его циничный оценивающий взгляд. Гумеш вроде бы может потребовать одну из девушек себе? А может, и не одну. Вон сколько бесхозных «самочек» остается каждый раз.

От этого всего ее передернуло. Даже представлять не хотелось, зачем Гумешу могли понадобиться человеческие женщины. И снова двойственное чувство, царь василисков был ей категорически неприятен своим уродливым нутром, и в то же время, его было жалко. Ведь в какой-то мере жертва жестокого генетического эксперимента. Хотя, конечно, это его не оправдывало.

— Оля, — начал Полоз, глядя на нее.

Но замолчал, как будто передумал. Отбросил ветку, которой ворошил угли, и встал. Некоторое время висело молчание, потом он вдруг проговорил:

— Мы родились от любви первой Хозяйки и Отца Змея. Вот здесь, Оля. В этом самом месте. Это Колыбель.

И вдруг обернулся.

— Наги родятся только в любви. И никак иначе.

Он так это сказал… Мороз по коже.

И все равно какая-то недосказанность. Его словно что-то мучило.

Неприятный для него это был разговор, она же видела. Опять это нечитаемое выражение в его синих глазах. Но почему? Неужели он думает, что ей мог понравиться Гумеш? Черт. С этим надо было что-то делать.

Подощла к нему, обняла за талию. Мужчина глубоко вдохнул и замер в ее объятиях. Столько скрытых чувств. Оля прижалась сильнее, забираясь в кольцо его рук, а он же высокий, она ему носом как раз до груди. И амулетик этот на кожаном шнурке, не то раковинка, не то косточка, прямо перед ее глазами.

— Вроде он царь, ты царь. Из-за чего вражда, Полоз?

— Александр, — тихо проговорил он.

— Что?

— Александр мое имя. Так звала меня мама, — и вдруг тихо хмыкнул. — И еще ужиком. Только ты не должна говорить об этом никому.

Ужиком? Мгновенная догадка проскочила у Ольги.

— Так это был ты? Ты мне колечко подбросил?! И там, в лагере, на островке.

Потеплели синие глаза, слабая улыбка пробежала по губам. Он кивнул.

А вот теперь отсюда поподробнее!

— Но тогда я не понимаю, если это был ты, почему за мной пришел У-Лэншшш? И вообще!

Ей хотелось вспылить, стоило вспомнить Алтын и остальных девушек. Подумать только, колечко он, значит, подбросил ей, а остальным?

— Да, тоже я приказал. Они могли подойти.