Жена для престижа

- Нет! Ты что! - старик вскочил и забегал по кухне, натыкаясь на углы мебели. - Душ! Душ проклятый сорвался - и со всего размаху сверху на неё конструкция рухнула, представляешь! Гематома! Страшная внутричерепная гематома, которую я не обнаружил! Она ведь... даже не потеряла сознание, ну, может, на несколько секунд в той ванной, я уж не знаю; я думал - ерунда какая, обойдётся... Но она выскочила из ванной вся в слезах: испугалась за ребёнка, за себя... Я бегло осмотрел её и велел не доставать меня своими беременными капризами, дескать, мало мне, что ли, нытья пациентов, на работе нахлебался: а у неё снаружи даже шишки особой не было, даже синяка! Правильно! Потому что самое страшное - оказалось внутри! На следующий день улетать ей... И, видимо, давление в самолёте... Прямо с трапа в больницу... А оттуда - на кладбище! Горе мне! - вскричал вдруг Зеленцов так громко, что я вздрогнула, и заколотил кулаками по столу. - Как мне не желать смерти, когда я каждый день перед собой эти картины вижу? Последние минуты с ней, как я смотрел на часы - поскорее бы её спровадить, чтобы не слышать её нытьё! Спровадил - на тот свет! Она всё жаловалась до последнего, тихо и жалобно плакала: мол, болит голова... Будь я проклят! Почему я не увидел этой гематомы, почему не понял? Думал - просто ушиб мягких тканей головы; да даже симптомов сотрясения ведь не было! Ни головокружения, ни особой тошноты... И с тех пор я могу заглянуть в любую голову, в любую... Только в самую важную, в самую главную для себя голову я не заглянул! Пристрели!..

Зеленцов схватил подставку с вилками и ложками и грохнул её на пол; с безумным видом хватаясь за голову и раскачиваясь, запричитал какими-то устаревшими выражениями, словно в старинной пьесе в театре:

- Горе мне! Горе лютое, неизбывное горе! Всё кончено! Двоих я убил, Ирэна, - двоих! Двое из-за меня погибли! Верни меня, верни туда, назад! Верни, чтобы я мог там всё исправить!

Я оставалась собранной: дело в том, что сейчас я не видела "темноты" и была уверена, что новой попытки свести счёты с жизнью Зеленцов не предпримет - по крайней мере, в ближайшее время. Когда человек молчит о своём горе - это страшно; но когда кричит, бьёт посуду - это легче. Юля и Тамара молчали - и убили себя... И Зеленцов молчал - но наконец выкричал своё горе. Обнимая старика, я помогла ему успокоиться; очевидно, ситуация жива для него до сих пор, и он каждый день её проживает, - что ж поделать: если за тридцать лет он с этим не справился, то по-другому уже не будет. Что-то мне во всём этом казалось странным, что-то не сходилось; что - я сходу не могла разобраться. Наверняка дар у него был и раньше, до трагедии... Ведь гениями становятся не вдруг. Неужто он, гений, видящий всё лучше рентген-аппарата, и впрямь ошибся тогда, с этой гематомой?.. Зеленцов вытер слёзы - и, сникший, сидел, обречённо всхлипывая, на скамейке среди разбросанных ложек и вилок. Я рискнула спросить:

- А как звали вашу невесту, Валерий Исидорович?

- Екатерина, - с готовностью отозвался старик.

- А полное имя?

- Екатерина Николаевна Жукова. А зачем тебе?

- Просто интересно... Ведь человек жив, пока жива память о нём, - так говорят... Кем она была? Тоже врачом, как и вы?

- Художницей, - понуро проворчал Зеленцов в пол. - Она была художницей... Академию Художеств окончила. А я кем был? Врачом разве? Разве можно такого - врачом назвать? Халатность! Преступная халатность! Оставление в опасности, повлекшее смерть! Вот к чему приводит такое вот отношение к близким!.. Так что ты смотри - в игры-то не играй; чтобы с близкими всё серьёзно, - Зеленцов погрозил пальцем и ушёл; проводив его, я поняла, что меня что-то царапает. Какая-то его фраза мне не понравилась.

Да, точно! "Не играй в игры". Подозревает ли он, какую игру я затеяла - с местью? Доложит ли Барбакову, как выложил мне всё про моего фиктивного мужа? Нет, вряд ли; Зеленцов слишком занят собственным горем. А может быть, именно потому, что от своих проблем он захочет отвлечься... Предполагать было бессмысленно; во всяком случае, мне Зеленцов обещал, что он "не трепло". Но я собиралась играться с чувствами его ученика, а ныне - друга... Собственно, уже игралась. Хотя - мои успехи не назвать такими уж значительными; чёртова Ирина мне всё портила - Барбаков и близко не был мной увлечён.