Жена для злого Санты

Она тогда задрала голову, и только собралась послать мерзавца глубоко и далеко, как Генри резко поднял ее и поцеловал. А поскольку гордячка открыла рот, дабы выругаться, то и закрыть не успела, впустив язык мужчины. Лиза принялась было его отталкивать, но Генри сжал ее посильней да встряхнул как следует, после чего несчастная передумала бунтовать, ребра как-то дороже. К тому же поцелуй скоро сменил вектор направления ее мыслей, ведь целовал Генри неистово, с напором, с агрессией, словно это и не поцелуй вовсе, а драка на языках.

Когда Злейшество все же завершил сей акт вандализма, Лиза даже закашлялась.

— Да ты…. Ты…. Ну ты вообще…, - ощутила головокружение, следом еще и челюсть свело.

— Что? Не понравилось? — довольно облизнулся.

Правда, на Генри поцелуй произвел не меньший эффект, в брюках стало тесно, а сладковатый аромат чертовки прямо-таки засел в носу.

Лиза же покраснела от нахлынувшего приступа ярости, глаза прищурила, сжала кулаки, следом и тело нагрелось, так нагрелось, что обожгло руки Генри, однако он вида не подал, стиснул зубы, изобразил ухмылку, но поспешил отпустить ее, затем мельком глянул на ладони, которые точно в кипятке побывали. Н-да, а сила в дочурке Олькен сокрыта большая.

— Что? Не понравилось? — съязвила в ответ, все ж поняла по выступившей испарине на лбу снеговика, что поджарила его лапищи.

— Думаешь, справишься со мной? — спрятал руки за спину.

— Хоть ты и склонил меня к замужеству, но тела моего не получишь, — осклабилась. — А полезешь, растоплю, сосулька ты двухметровая.

— Это мы еще посмотрим! — тут Генри уже не стерпел, принял свое истинное обличье, отчего девушка вздрогнула и сразу попятилась.

Сердце у бедняжки зашлось в истерике, глаза увеличились раза в полтора, а муженек снова схватил за талию, да только сейчас же послышалось шипение. И Генри отдернул руки, нет, так не выйдет.

— Ну, ничего, — процедил сквозь зубы, — я еще получу свое…

— Черта лысого ты получишь, а не меня, — наконец-то почувствовала в себе силу, чему обрадовалась и одновременно испугалась.

А Генри обратился снежным вихрем, обдал жену ледяным ветром и унесся прочь.

— Шикарная свадьба, — смахнула с волос снег. — Принуждение, членовредительство, угрозы.

Лиза осмотрелась. Вообще красиво тут, угрюмо только, пустынно, но красиво. Сквозь купол просматривается сумеречное небо, мраморные полы с колоннами мерцают в свете люстр. Интересно, здесь всегда было так уныло или когда-то все ж во дворце царила более теплая атмосфера?

Каково же было удивление лепреконов, когда в кухню пожаловала теперь уже супруга хозяина. Девушка прошла к большому столу, за которым сидели Горг, Клара, Гурчик.

— Есть что выпить? — села рядом. — Все-таки у меня сегодня праздник, — криво усмехнулась.

— А как же Его Злейшейство? — уставилась на нее Клара. — Разве вы сейчас не должны с ним… ну…

— Его Хладнокровие решил не торопить события, — и подмигнула.

— Что ж, за это надо накатить, — слез со стула Гурчик. — Ты первая сумела дать отпор хозяину.

И помчался в кладовую, откуда через пару минут вынес здоровенный бутыль, покрытый слоем пыли.

— Мой личный рецепт, — не без труда водрузил тару на стол. — Эклерчик, тащи кружки!

Скоро перед каждым стояло по деревянной кружке, Гурчик же забрался на стол, поднял бутылку и очень аккуратно, чтобы ни единой капли не пролилось мимо, разлил питье по кружкам. Клара тем временем поставила на стол поднос с тонко нарезанным валенным мясом, ветчиной, бужениной и чем-то еще, что Лиза с первого взгляда не признала.

— Ну, — поднял кружку Горг, — с замужеством, что ли!

— Будь оно неладно, — подняла кружку Лиза.

И все чокнулись.

— А ты на мне когда женишься? — моментально захмелела Клара, ибо настойка Гурчика оказалась ядреней дедушкиного самогона.

— Эклерчик, я вообще-то тебе в прошлом году предлагал, но кто-то меня обозвал ушастым извращенцем, помешанным на кухне. Это было обидно.

— Ох, — схватилась за уши. — Я так сказала?

— Да, да, — подтвердил Горг, — я лично слышал.

— Прости-и-и-и, — поспешила обнять своего повара. — Предложи еще раз, а…

— Ну, ладно, — засмущался Гурчик. — Так и быть, я подумаю…

— Хорошо вам, — Лиза свернула ломтик ветчины в трубочку и засунула в рот, — любите друг друга. А меня вот никто не любит, — глаза ее уже блестели вовсю, нос и щеки краснели, а язык слегка заплетался. — Вот как мамы не стало, так больше никто и не любит.

— Не печальтесь, Лизавет. Скажу по секрету, — смотритель тоже поплыл, — хозяин частенько подсматривает за вами.

— Что? — насупилась сразу. — Каков нахал!

— Иногда мне очень даже жаль Его Злейшество, — пригорюнилась Клара. — Он так одинок… порою зайду к нему в покои, а он сидит у окна, смотрит на луну и теребит носок. Это так печально, так печально.

— Бедный, бедный Генри, — чуть ли не всплакнула Лиза, после чего допила фирменную настойку и ощутила непреодолимое желание лечь спать. — Кажется, мне пора… — попыталась сфокусировать взгляд, но не вышло.

— Мы вас проводим, — поднялся Горг, следом встала Клара, а Гурчик дернул два раза ушами и захрапел.