Жена для злого Санты

— Грейся, — и направила на него лейку, отчего Кирилл подскочил как ужаленный.

— Блин! — и машинально вывернул ручку смесителя в другую сторону. — Вот, так лучше, — сразу расслабился, когда на него полилась ледяная вода.

А Лиза смотрела на него, едва дыша. Он же сел в торце, прислонился спиной к кафелю и закрыл глаза. Молчание царило пару минут, после чего Лиза решилась на вопрос:

— Генри?

— Что? — промямлил почти сразу.

— Зачем ты здесь?

— Моя жена скоро родит, я должен быть с ней, — ответил не слишком членораздельно.

Вдруг она резко выключила воду, затем схватила полотенце и швырнула ему в лицо:

— Ах ты, сволочь!

Тогда и он пришел в себя. И снова повисло неловкое молчание. Оба смотрели друг другу в глаза, не моргая. Лиза не знала, что говорить, даже что думать не знала, а он застыл в ожидании.

— Как ты? — нарушила-таки тишину. — Ты же…

— Магия, Лиза. И в какой-то степени самопожертвование, — грустно усмехнулся.

И Лиза покинула ванну. Она вернулась в спальню, села на кровать. Зато теперь многое прояснилось, и массажист Кирилл не псих, не извращенец, он всего лишь козел Морозовский!

Спустя пару минут, в проеме показался он. Вместо брюк на бедрах красовалось полотенце, Генри подошел к Лизе, опустился на корточки, а руку положил ей на живот.

— Толкается, — улыбнулся.

— Два месяца ты водил меня за нос. Зачем? — по щекам все-таки поползли слезы.

— Потому что хотел побыть для тебя человеком. Хотел узнать тебя вот такую, земную.

— И как? Узнал?

— Скорее понял кое-что. Ты никогда не притворялась.

— В отличие от тебя. Играл в любовь там, а здесь так вообще, — покачала головой.

— Я не играл, пойми, наконец. Я тебя любил, люблю и буду любить, если жив останусь.

— Что это значит?

— Ничего, не обращай внимания. Я рад, что провел эти два месяца рядом с тобой и нашей дочерью. Пусть и в пределах массажного кабинета.

— Когда только успел освоить искусство массажа? Все наши девчонки от тебя выходили точно заново рожденные. Кстати, хорошую ты себе профессию выбрал, тактильную. Облапал всех.

— И понял, каково вам с таким перевесом, — снова погладил живот. — Прости меня за все.

А Лиза коснулась его щеки:

— Чье это тело? Кто этот несчастный, в кого ты так вероломно влез? — усмехнулась.

— Ничье, это мое отражение в вашем мире.

— И оно тоже не переносит тепла?

— Жары, если точнее. Ваш август дался мне нелегко, а сейчас вполне комфортно.

Вдруг она обняла его за шею, подтянула к себе и поцеловала. Проклятый любимый снеговик. И с ним плохо, а без него еще хуже. Ведь когда только встретила его в массажном кабинете, ощутила нечто особенное. Но в тот момент постаралась прогнать это чувство, чтобы сердце не ныло.

— Я скучала, — прошептала ему в губы.

— А я просто умирал.

Генри осторожно снял с нее тунику. Три раза в неделю он любовался ею во время сеансов, мечтал поцеловать, дотронуться до груди, бедер, а был вынужден довольствоваться спиной и особенно поясничным отделом. А Лиза вдруг ощутила стеснение из-за своего внешнего вида.

— Я стала такая толстая, — закусила губу.

— Когда и в каком месте? — осмотрел ее. — На последнем сеансе вроде была стройная.

— Хватит подмазываться, — прижалась к его щеке своей. — Лучше исполни супружеский долг. Мы ведь все еще состоим в браке?

— Состоим, — начал целовать шею, плечи, грудь.

Скоро Лиза лежала на боку, а Генри ласкал ее рукой и главное, не переставал целовать. Когда же вошел, Лиза моментально сдалась.

— Ты опять за свое? — аж растерялся от такой скорости.

— У меня не было секса, знаешь сколько? — простонала с претензией в голосе.

— Знаю, — и снова начал двигаться. — Ровно столько, сколько и у меня.

— Хочется в это верить, — вдруг сжала его член внутренними мышцами, отчего Генри чуть не кончил.

— Ого! — прошептал ей в волосы. — Это тебя на курсах так подготовили?

— Там мне рассказали, как и что делать, а практиковалась я уже на дому.

— Можешь еще разок? — припал губами к горячей шее.

И после двух таких разков Морозовский испытал оргазм, от которого перед глазами засиял разноцветный фейерверк, а по телу покатились волны удовольствия.

— Ты просто асс, — откинулся головой на подушку.

— Спасибо за высокую оценку, — не без труда повернулась к нему передом. — И все же… мне не верится.

— Я бы не оставил тебя одну, — коснулся ее щеки. — Мне очень жаль, что все так вышло. Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня.

— Что-то мне не нравится твой настрой, — всмотрелась ему в глаза. — Чего-то не договариваешь, Морозовский. Опять.

— Да, я действительно кое-чего не договорил. То, что я люблю вас, — прижал ее к себе, — она всегда так лихо пинается? — боком ощутил толчки.

— Да. Предполагаю, вся в тебя. Любит, знаешь ли, исподтишка нанести удар.

На что он криво улыбнулся, но промолчал.

— Как там дела у Клары? — легла ему на плечо. — У Клауса? Вы помирились?

— Честно говоря, я не знаю, как у них дела.

— В смысле?

— Я ушел почти сразу после тебя. Ушел далеко. И по сей день нахожусь там.

— Где?

— Не важно. Главное, оттуда я смог попасть сюда, к тебе.