Жена дракона

- Вернись ко мне! Вернись, жизнь моя! - неистовый призыв человека и дракона рванул её из тяжкого забытья, вливая новые силы.

Яростный приказ и отчаянная мольба слились в этом безумном вопле души и заставили её идти вперед. Кариба шла, возвращаясь к Раэму. К своей боли. К своей любви. К самой неприступной темнице, из которой нет выхода. К своей свободе!

Глава 23

Раэм разбивался в кровь об невидимую, но неприступную стену, что снова стала между ним и Карибой. Боль и ярость от её неповиновения, страх за её жизнь, отчаяние от мысли, что она может не вернуться, все эти чувства разрывали и мужчину, и дракона на части. Мужчина яростно упрекал дракона в том, что тот впервые на долгие годы дал слабину и убедил его поверить и отпустить свою жену одну туда, где ей могут грозить неизвестные опасности. Нужно было хватать и тащить её прочь от этих проклятых пещер, а не колебаться, идя на поводу у собственного зверя.

А вот теперь он сидит, обессилев от бесполезной борьбы с магическим барьером, и с тоской смотрит на чернеющий вход, поглотивший его жену. Он, Раэм Дараисский, впервые по- настоящему сломлен, раздавлен неожиданным осознанием того, что даже если Кариба и вернется, то все действительно больше не может быть, как раньше. Его жена изменилась. Оставшись той прежней Карибой внешне, такой же красивой, безумно желанной, единственной во всех мирах, она изменилась внутренне до неузнаваемости. Он помнил и рисовал её в своей памяти той девчонкой с обжигающе синими глазами. Ту, которую он увидел на тренировочной площадке в замке её отца - яркую, дикую, живую, словно ветер, который захотел поймать, удержать в своих руках любой ценой, подчинить и сделать только своим. А еще он помнил её холодной и жестокой, карающей его за то, что он лишил её свободы. Помнил, как день за днем сходил с ума от того, что владел ею, отчаянно желая убедить самого себя, что вот теперь у него в руках и есть все то, чего только может желать мужчина и дракон. И каждый раз невыразимо жутко страдал от того, что она была рядом, его пальцы касались её кожи, его губы и руки каждую ночь разжигали её тело, сжигая его самого, её стоны ласкали его слух, когда он приносил им обоим невообразимое наслаждение, но всегда между ними была грань. Такая же невидимая глазу, но от этого не менее непреодолимая, как и тот барьер, что сейчас разделил их. Он никогда не признался бы никому, что эта женщина с первого же касания проникла внутрь него, запечатлевшись на его душе навсегда глубочайшим клеймом. Он, Раэм - Драконий повелитель, стал собственностью, рабом своей жены, едва только она впервые заглянула в его мрачную душу своими синими озерами бездонной чистоты. И чем больше он день за днем пытался подчинить её внешне, тем более попадал в зависимость внутренне.

А его жена, принадлежа ему, будучи его по законам богов и их созданий, безропотно отдавая ему свое тело каждую ночь, все равно оставалась свободной от него. Он всегда обладал лишь внешней оболочкой, как она и сказала тогда давно. Все его попытки проникнуть глубже, оставить собственную метку на её душе были провальными. Подчиняясь, она словно вода каждый раз протекала между его пальцами, смывая с него грязь слой за слоем, меняя его, но не давая ни малейшего шанса изменить себя. На ней не было его отпечатка, как и вода, она принимала его, расходилась кругами, а потом вновь становилась прежней зеркальной гладью, на которой не оставалось ни его следа, ни даже его отражения.

И никто во всем Дараиссе не мог бы и представить, как близок их жесткий и всегда побеждающий повелитель к полному поражению. И как ему иногда хотелось не быть гордым правителем, а стать тем самым мальчишкой-соседом, которого он одним словом обрёк на смерть. Ведь у того паренька было то, чего никогда не получить повелителю. Искренняя привязанность его жены, её настоящий смех и улыбки, общие интересы и секреты. Все то, чего отчаянно хотелось получить ему, Раэму, но этого не могли дать ни дорогие подарки, которыми он осыпал Карибу, ни ласки, к которым он её принуждал, ни приказы, которым подчинялись все вокруг, но не душа его жены.

И вот сегодня, на один короткий обжигающий момент времени в его руках была другая Кариба. Желающая его, ослепительно яркая, безумно прекрасная и свободная в танце их страсти. Та самая, к которой он тянулся, рвался изо всех сил, как юный и глупый дракон, тщетно стремящийся долететь до Светила. Она сгорала в его руках по собственной воле. Она сжигала его своим собственным желанием. Она в тот короткий миг была ЕГО больше, чем за все их прежние ночи вместе взятые. Теперь он на самом деле знал, какая она. И это знание на этот раз действительно могло его уничтожить, если вдруг она снова исчезнет из его жизни. На этот раз окончательно и бесповоротно. Зная Карибу прежней, он сходил с ума от тоски и любви много лет. Узнав Карибу такой, настоящей, он больше не смог бы сделать ни одного вдоха, потеряв её. Его сердцу просто не будет смысла делать следующий удар, если он узнает, что жены больше нет в его жизни.