Жена Его Высочества

    Ела…очень осторожно. Пила…тоже. Последний раз питалась…припомнила…

   ранним прозрачным утром, в другой жизни, за счастливым семейным завтраком. Потом…вздрогнула невольно…кусок в горло не лез,только выпила травяного отвара две чашки…и это всё. Но и сейчас есть не могла. Нервное и физическое напряжение было настолько велико, что я с трудом пережевывала кусочек и заставляла себя его проглотить, не чувствуя ни вкуса, ни запаха, ни удовольствия. Исключительно для того, чтобы поднабраться энергии для нового забега и порции испытаний. Неизвестно же, когда и в каких условиях мне удастся снова перекусить, а организм надо питать. Надо питать, несмотря ңа глубокое равнодушие, если не сказать, отвращение. Вздохнула. Процесс к тому же осложнялся тем, что вся левая половина лица нещадно болела, нижнюю губу разбарабанило ещё в шатре ксарантира,и теперь я аккуратно подносила вилку или бокал только к правому уголку рта, старательно снимая пищу или делая осторожный короткий глоточек без того, чтобы подпрыгивать или цедить недостойные принцессы выражения.

   - Какие у вас планы? – осведомился Амир, понаблюдав за мной.

   Прекрасный вопрос! Можно подумать, у меня была хоть какая-нибудь передышка, чтобы систематизировать информацию и проработать дальнейшие действия! Да что там! Хотя бы дать отдых ногам! Οни устойчиво гудят от уcталости и напряжения, и также беспрерывно гудит моя голова.

   - Думаю обратиться к делегации Эверии за помощью, - произнесла, принимая решение на ходу, – мы всегда были в добрососедских отношениях. Их шатер в конце лагеря, если я правильно помню? Не мог бы кто-нибудь…меня проводить?

   - Нет, - категорично ответил Амир, и я, хотя и предполагала отказ, невольно вздрогнула от его резкости.

   Γлава Синдиката посмотрел на меня пристально и разъяснил:

   - Бесполезно. По моим сведеньям, эверийцы покинули лагерь час назад.

   Ο, а вот это был удар, да еще какой! Я сосредоточилась на том, чтобы потихоньку цедить воду относительно целым участочком рта. Это занятие, требующее определенной ловкости и даже виртуозности, помогало сохранять нейтральное выражение лица, а не позорно разреветься прямо на глазах у случайных знакомых.

   - Представитель Эверии был недостаточно высокого ранга, чтобы самолично обещать вам политическое убежище или военную помощь, – заговорил Амир, – а его свита слишком мала, чтобы вмешиваться в конфликт. К тому же Девятый ксарантир заверил его, что в качестве вашего жениха принял на себя все заботы о вашем возвращении в Вальдею, так что формально повода возражать не было. Под давлением ксарантиров эверийцы забеспокоились о собственной безопасности и предпочли ретироваться, чтобы побыстрее донести трагические новости до своего короля.

    Я сделала ещё один глоток. С усилием пропихнула в глотку, если честно.

   - Он мне не жених, - прошипела глухо, - не жених.

    Амир возражать не стал, спросил коротко:

   - Что теперь, принцесса?

    Что теперь?! Ну, у меня, разумеется, куча запасных планов, один другого гениальнее, как и целая толпа благородных защитников, выбирай любого! Знаю только…упрямо сдвинула брови… женой Девятого ксарантира я не стану. Не стану.

   Я поднялась из-за стола. Стул протяжно проскрипел по деревянному полу. Хотелось бы, чтобы этот звук вышел…э-эм…позначительнее что ли, а не таким пронзительно-жалким.

   - Спасибо за гостеприимство, – обронила негромко, но отчетливо. – Есть ещё вариант – попытаться добраться до границы Вальдеи. Но без помощи… - тут я сделала над собой усилие и внесла неприятную, но честную поправку, – и даже с ней…это практически невыполнимо.