Жена героя

– Гадам, – сказала мне невестка, – посмотри, какой замечательный братик родился у твоего мужа.

Наполнив таз наполовину, мы поставили его рядом с акушеркой. Свекровь продолжала стонать. Все женщины громко разговаривали, и акушерка сказала им:

– В чём дело?! Помолчите! Во время родов нельзя так галдеть. Дайте мне сделать моё дело. Тут двойня и я не могу достать второго ребёнка.

Когда все замолчали, она обратилась ко мне:

– Гадам, скорее найди машину, чтобы отвезти свекровь в больницу. Я больше ничем не могу помочь.

Я выбежала во двор и увидела свёкра, который сидел на ступеньках и был очень бледен. Он испуганно посмотрел на меня.

«У свекрови двойня, – заикаясь, сказала я. – Она не может родить второго ребёнка. Надо вести её в город, в больницу. Срочно нужна машина».

Свёкор встал и, обхватив голову руками, быстро прочёл молитву имаму Хусейну[9], а потом выбежал на улицу.

Вскоре к дому на машине подъехал мой брат. Несколько человек отнесли свекровь в салон и осторожно уложили. От боли она была почти без сознания. Брат сказал, что отвезёт её в областной центр в Разане. Некоторые женщины уехали со свекровью, а со мной осталась Кубра и младенец, который так и не прекращал кричать.

Мы с золовкой были в полной растерянности и совершенно не знали, что нам делать с новорожденным. Кубра вручила мне ребёнка, завёрнутого в одеяло, и сказала:

– Гадам, посмотри за ним, а я пока сделаю сладкую водичку.

Боясь взять малыша на руки, я ответила:

– Давай лучше ребёнок побудет у тебя, а воду с сахаром я сама приготовлю.

Не дожидаясь согласия золовки, я пошла к самовару, поднесла кружку к кранику и стала наливать воду, а затем, бросив в кружку несколько щепоток сахарного песка, размешала его ложечкой.

Младенец не прекращал плакать ни на минуту. Самовар кипел и от него поднимался пар. Мы хотели потушить его, но на это не было времени. Гораздо важнее было успокоить ребёнка, который прямо надрывался от крика.

Я дала кружку с водой Кубре – поить малыша, но он не мог сделать и глотка. Он открывал ротик, чтобы попить материнского молока, а железная ложка его пугала, поэтому он начал плакать ещё сильнее. Мы с Куброй последовали его примеру. Отчаявшись его успокоить, мы обе расплакались.

Свекровь в тот же день родила второго ребёнка в больнице Разана. Это была девочка. Уже на следующий день мать с младенцем приехали домой. Свекровь ещё не успела выспаться в своей постели, как мы положили к ней новорождённого мальчика, чтобы она кормила его. Мальчик с аппетитом пил материнское молоко, и мы плакали уже от радости.

После рождения близнецов наша жизнь изменилась и приобрела новый смысл. Мне это очень нравилось, но Самад продолжал службу и приезжал домой раз в две недели, а в его отсутствие я чувствовала себя очень одинокой. К счастью, после рождения близнецов в доме чаще стали бывать гости и у меня было так много дел, что не оставалось времени скучать по мужу.

Мне приходилось убирать в доме, мыть посуду, подметать двор, готовить еду. Вечерами я настолько уставала, что, не успев подумать о чём-то, засыпала глубоким сном. Когда через несколько недель Самад приехал домой, то, увидев меня, очень удивился.

– Ты очень похудела, – сказал он. – Ты не больна?

– Это всё от забот о твоём брате с сестрой, – сказала я.

Это была шутка. Я была готова работать и больше, лишь бы муж оставался рядом со мной. Иногда, когда Самад уходил куда-то, я буквально металась по дому, как раненая птица, и не могла дождаться его возвращения. Я всё время смотрела на дверь и думала про себя: «Неужели нельзя эти два дня остаться дома и никуда не ходить?»

Он говорил, что у него есть дела, а я сама должна справляться со своими обязанностями, но я по нему скучала, а он не понимал, почему я хочу, чтобы он оставался со мной. Наверное, ему хотелось услышать от меня, что я люблю его и сильно скучаю, а вместо этого я опускала голову и молчала.

Муж старался проводить со мной как можно больше времени, но помочь мне он никак не мог. «Нехорошо, если я буду помогать своей жене на глазах у своих родителей, – говорил он. – Но даю слово, что когда у нас будет свой дом, я буду всё делать за тебя».

Бывало, он садился рядом и говорил:

– Ты делай свои дела и разговаривай со мной, а я буду на тебя смотреть.

– Лучше ты разговаривай, – отвечала я.

– Нет, ты, – говорил он. – Мне нравится, когда ты разговариваешь. Когда я уезжаю в часть, то вспоминаю тебя и твой голос – и мне не так тоскливо.

Самад бывал дома наездами, и я старалась терпеть всё, пока он служит и пока мы не можем жить самостоятельно.

Близнецы понемногу росли. Когда мы выходили из дома, я каждый раз несла одного из них. Чаще всего я брала на руки Хамида. Помня о той ночи, когда он совершенной измучил нас и плакал до самого утра, я испытывала к нему материнские чувства. Когда люди видели меня с ним, то приговаривали, смеясь: «А мы и не заметили, когда ты родила».