Жена Гоголя и другие истории

Н и к т о. С печальным и ласковым взором, как в тот далекий день, когда призналась, что желает мне не столь трагичной жизни...

Д р у г. Что сказала?

Н и к т о. «Беда в том, что я не смогу жить без тебя».

Д р у г. Короче, ты все еще влюблен или снова влюблен. Тем хуже для тебя! Тем хуже. Прощай!

Н и к т о. Прощай!

 

Р е ж и с с е р. Так. Впечатление составили, отдельные моменты прояснили... сугубо второстепенные. Однако, славный мой господин Никто... Мы только и делаем, что готовимся. Пускай даже приготовления, как вы тут заметили, есть основное и главное или то единственное, что в результате нам дано. Но ведь этак можно до бесконечности... Не пора ли начать кончать?

Н и к т о. Я уже высказывался по поводу этого нелепого предложения, которое теперь выглядит неприкрытым, беспардонным требованием.

Р е ж и с с е р. Да, да, но...

Н и к т о. Что — но?

Г о л о с  и з  з р и т е л ь н о г о  з а л а. Позвольте, господин Никто и все остальные, позвольте мне сказать!

Н и к т о  и  Р е ж и с с е р. Что еще такое? Кто там?

Г о л о с. Некто.

Н и к т о. Откуда взялся этот некто?

Г о л о с. Из публики.

Н и к т о. Ох, ох, из публики. Из какой еще публики? Я категорически возражаю!

Г о л о с. А я действительно из публики.

Н и к т о. Но публики-то не существует, это чистый вымысел.

Г о л о с. Вам так кажется. А она вот, здесь.

Н и к т о. Значит, я — Никто, а вы, значит — Зритель?

Г о л о с. Да, если вас от этого не тошнит.

Н и к т о. Действительно Зритель, раз так вульгарно выражается.

Г о л о с. А вы все — что: большие интеллигенты?

Н и к т о. Хорошо, выйдите и поднимитесь сюда. Веселее будет.

Г о с п о д и н  З р и т е л ь ( поднимаясь на сцену). Видите ли, уважаемые, вы разыгрываете действие или недействие как бы при пустом театре... изображаете то, что могли бы дать нам, зрителям, прикидываете, пробуете различные возможные решения и тому подобное... Я правильно понял?

Н и к т о  и  Р е ж и с с е р. Хм.

З р и т е л ь. Пытаетесь из ничего извлечь фантастическое, поэтическое, ищете конкретное в рамках фантастического и поэтического, то есть нечто поддающееся определению?

Т е  ж е. Хм.

З р и т е л ь. Да, но конкретное и поддающееся определению, хотя бы частично и приблизительно, у вас перед глазами. Только вы не желаете видеть.

Н и к т о. Как это?

З р и т е л ь. А так... Я уже сказал: вы разыгрываете действие, точнее, ведете разговоры как бы при пустом театре. В действительности же здесь, в эту минуту, на этом самом спектакле, куда вы нас позвали, толкнув, между прочим, на основательные финансовые издержки, в действительности есть публика, мы присутствуем.

Н и к т о. Да? Очень может быть, когда все возможно. Но что из этого? Скоренько изложите квинтэссенцию вашего выступления или сформулируйте свою просьбу.

З р и т е л ь. Думается уже пора, и вполне имело бы смысл, подведя черту под экспериментами и домыслами, определиться наконец с конструкцией целого.

Н и к т о. Ах, вот до чего дошло: уже самозваная публика указывает нам на наши обязанности.

З р и т е л ь. Все эти лабораторные искания трогают нас очень относительно, а по правде говоря, вообще не трогают.

Р е ж и с с е р ( к господину Никто). Что я вам говорил?

Н и к т о. Так вы хотите самой настоящей морали?

З р и т е л ь. Признаться, да. Иначе мы будем думать, что зря потратили деньги.

Н и к т о. Вот тебе раз! С каких это пор публика требует... Или так: когда это публика считала, что потратила деньги не напрасно?

Р е ж и с с е р. Я же говорил: публика есть публика, у нее свои требования. Нельзя играться с ней до бесконечности, нельзя перетягивать веревку.

Н и к т о ( Зрителю). Идите в партер и сядьте на место, нахал! Вас ублажат, и пусть вам будет стыдно. Идите, идите, так вам и надо!

З р и т е л ь. Иду, иду в надежде извлечь что-нибудь из всего потерянного здесь времени.

Н и к т о. Нет уж, сударь, извлечь — это чересчур, не будет этого! Концовку — хотите вы или не хотите — я придумаю свою. И вообще это будет не концовка... Как вздумается, так и закончу. А вы там бейтесь головой об стену, копайтесь в собственной душе, делайте что угодно!

Р е ж и с с е р. Только без излишеств.

Н и к т о. Излишества будут везде и во всем! А вы, режиссер, приготовьтесь выдержать то, что скрыто во мне.

Р е ж и с с е р. Я? Выдержать?

Н и к т о. Вы — первый.

Р е ж и с с е р. Знаете, меня тоже утомили ваши загадки.

Н и к т о. Молчать! Говорите.

Р е ж и с с е р. Молчать и говорить? Очень мило! И что я должен говорить?

Н и к т о. Говорите!

Эпилог

Р е ж и с с е р. Что ж, друг мой Никто...

Н и к т о. Никто не друг никому, и никто никому не друг.

Р е ж и с с е р. Ха-ха! Тоже мило!.. И все же, друг мой Никто, если уж я должен говорить, то спрошу напрямик: в конце концов это и есть ваше нынешнее состояние?

Н и к т о. Что — это?

Р е ж и с с е р. Вот это ваше хождение вокруг да около, эдакая завуалированная сдержанность на публике. Вы женаты на девочке, которая... и так далее и так далее. Вам хочется позолотить свои добрые и дурные деяния, вписать еще одну шашечку в свой герб, и тому подобное и тому подобное.