Жена и 31 добродетель

Бой часов заставил ее встрепенуться. Посмотрев на циферблат, Амабель обнаружила, что было уже двенадцать ночи. Она просидела в раздумье почти два часа! Даже свеча, стоявшая на столе, практически догорела. Поднявшись, она направилась к шкафу, намереваясь начать раздеваться. Но не дойдя до него, замерла и прислушалась.

В тишине коридора раздался негромкий звук осторожных шагов. Было очевидно, что кто-то крался в ее комнату. Нежели все-таки Колдер? Крадется, чтобы обесчестить? Пусть только попробует!

Злость вспыхнула в ней как порох, пылкой и обжигающей волной, уничтожив последние сомнения и нерешительность. Понимая, что она не успеет дойти и закрыть дверь, Амабель, стараясь производить как меньше шума, кое-что достала из шкатулки, стоявшей на прикроватной тумбочке, залезла на кровать и задернула полог. Замерев на месте в напряженной позе, она стала ждать своего обидчика.

Чуть скрипнула дверь, когда ночной посетитель пробрался в ее покои. Амабель могла слышать его неровное дыхание и тихие перемещения по комнате. Слабый свет от огарка свечи все же давал немного тени, и фигура мужчины, который все ближе подкрадывался к кровати, вырастала в длину на внутренней стороне завеса, подсказывая Амабель направление его движения.

Вот поднялась его рука, в старании как можно аккуратнее отодвинуть полог, и Амабель вся подобралась, сосредоточившись на своей цели. Ее руки и ноги заняли положение, в котором было удобнее действовать. Она задержала дыхание и стала ждать.

Как только оскорбитель сунул свой нос через отдернутые драпировки, его шея ощутила холод металла. Острое лезвие грозило проткнуть кожу от одного лишь шевеления.

Амабель, удерживая испанский клинок у горла Колдера, смотрела в его почти белые от страха глаза и чувствовала мстительную радость от мысли, что держит жизнь мерзавца в своих руках. Хоть на краткий момент, но она упивалась этим.

Распахнувшаяся дверь заставила виконта дернуться, от чего нож чуть сильнее надавил на кожу, и появилась тонкая струйка крови.

– Какого черта тут происходит?! – раздался разъяренно-удивленный голос Роберта.

Чуть повернувшись к нему, Амабель увидела, что его глаза излучали сильную злость. Ну конечно. Как же она устала от его отрицательных эмоций!

– Думаю, вы сами знаете ответ на этот вопрос! – бросила она, не забывая удерживать клинок в прежнем положении.

– Амабель … – его голос дрогнул.

– Убирайтесь! И заберите своего мерзкого друга!

Она отодвинула нож от шеи Колдера, и тот быстро ретировался к дверям комнаты. Роберт его схватил за камзол и несколько раз встряхнул, прежде чем вытащить в коридор, а потом куда-то дальше. Что там происходило потом, она не могла как следует расслышать. Доносились лишь какие-то смутные звуки, похожие на крики и шум борьбы.

Через некоторое время в дверях появился ее муж, выглядя взъерошенным и рассвирепевшим. Амабель перехватила пальцами рукоять клинка в более удобное положение, не спеша расслабляться и удерживая нож как наступательное оружие.

– Амабель, нам нужно поговорить…

– Убирайтесь! – Oна слезла с кровати и подошла ближе.

– Он уедет и больше не вернется.

– Какая трогательная забота! – фыркнула она. – Я не хочу больше видеть никого из вас. Ни вас, ни вашего так называемого друга, ни вашей сестры!

– Амабель…

– Я ненавижу тот день, когда я вышла за вас замуж. Как бы я хотела никогда вас не видеть! Вы понимаете?

Она выставила нож, тем самым заставив Роберта отпрянуть в коридор.

– Не видеть, не слышать, не знать! Никогда!

С этими словами она захлопнула перед его носом дверь, позволив слезам смыть черную горечь и напряжение прозрачным соленым потоком.

Глава 4

Они были кроваво-красные, бархатные и в капельках росы.

Розы.

В огромной корзине.

От их аромата у Амабель закружилась голова и екнуло сердце.

– Но как… В это время года? – непроизвольно вырвалось у нее.

– Говорят, Уильям скакал всю ночь до Кью Гарденс в Лондоне и обратно, чтобы привезти их вам к утру, – вполголоса сообщила Доротея, укладывая ее волосы. – Граф Клиффорд приказал Уильяму купить ровно восемнадцать и проследить, чтобы каждая была полураспустившаяся.

Амабель поджала губы и погладила пальцем шелковую канву лепестка. Полураспустившиеся… Это что, скабрезный намек?

Что стоит за этим внезапным приливом внимания? Извинение или просьба о прощении? Неужели он думает, что она растает и будет себя вести, как ни в чем не бывало? Жалкая попытка!

– Миледи, вам еще письмо, – обратился к ней слуга, что принес цветы.

– Письмо? – Oна недоумевающее посмотрела на него.

– От графа, – пояснил он и протянул конверт.

Амабель подняла брови, однако открыла маленький прямоугольник и прочитала написанное. Витиеватые изысканные строчки приглашали ее разделить вместе с ним обед в столовой. Причем, приглашали так учтиво, что это почти напоминало раболепие.

Она слегка улыбнулась, вспомнив его ошарашенное лицо, когда пригрозила ему ножом. Но потом нахмурилась, осознав, что если примет это приглашение, практически простит его. А она не собиралась ему ничего прощать!

– Нет…

– Госпожа? – Cлуга с готовностью посмотрел на нее.