Жена и 31 добродетель

Амабель покраснела, подумав, что им предстоит сделать, прежде чем наследники смогут появиться. Ее фантазия была ей плохим помощником, потому что заводила ее так далеко, что после этого приходилось долго обмахиваться веером или выходить прогуляться. Приток свежего воздуха разгонял застоявшуюся в определенных местах кровь, давая возможность Амабель отвлечься и подышать полной грудью.

Один взгляд на лицо мужа, его глаза и фигуру, и она начинала задыхаться от переизбытка эмоций, представляя желаемое. Его руки и губы, касающиеся ее греховно жаждущего тела. Ее выгнувшаяся спина, познающая изысканное удовольствие. Бедра, сведенные вместе от нестерпимого покалывания между ними. Собственные отчаянные стоны…

Боже… это было просто невыносимо… Она, как остервенелая девственница, уже готова была умолять своего мужа одарить ее теми благами, что несет с собой супружество. Какой стыд! Это дьявол ее соблазняет плотскими наслаждениями, чтобы она погрязла в душевных грехах.

Раскаявшись о неподобающих мыслях, она перекрестилась и прочитала короткую молитву. Однако, вернув взгляд на лицо мужа, поняла, что этой меры было недостаточно. Ее опять охватила истома и безудержное желание прикасаться к нему.

Взяв себя в руки, она поднялась и, погладив напоследок Джорджа, направилась к себе в комнату. Она чувствовала, что Роберт провожает ее глазами, но не рискнула остановиться, понимая, что выдаст свои мысли.

Вернувшись в свою комнату, Амабель сразу ощутила пустоту. Ей не хватало присутствия мужа и теплоты его взгляда, следующего за всеми ее движениями. Жжения на коже от мыслей о его прикосновениях и ласках. Его поцелуя, который оставил свой едкий незабываемый след.

Она чувствовала, что уже отравлена этим мужчиной каждой клеткой своего тела. Что оно настолько впитало в себя его запах и ощущения его рук на коже, что будет теперь подчиняться только ему, как полноправному хозяину и господину.

Амабель вздохнула и села за свой туалетный столик, вглядываясь через подрагивающий свет от свечи в свое отражение в зеркале. Расширившиеся зрачки, растрепавшиеся волосы и вздымающаяся грудь придавали ее облику вид русалки, только что выловленной из воды и пытающейся дышать воздухом. И, похоже, ей это удавалось с трудом, потому что воздух входил и выходил с хрипом, а мысли путались от недостатка кислорода.

Она провела пальцем по своей нижней губе, вспоминая нежное прикосновение его губ, их вкус…

Боже, какая мука… Амабель опустила голову на сложенные перед собой руки, чувствуя, что отчаяние опять пытается пробраться под ее кожу.

Она вздохнула и выпрямилась. Нет, она не позволит унынию опять(снова) превратить ее жизнь в серую мглу и беспросветность. Она себе уже запрещала поддаваться этому чувству, и этого не произойдет. Она собиралась быть решительной и смелой, как и требовали того сложившиеся обстоятельства.

Амабель встала и расправила плечи. Да, так она и сделает.

Посмотрим, граф Клиффорд, как вы выпутаетесь, когда я завтра расставлю на вас ловушку, думала Амабель, составляя план действий.

Позже, укладываясь в постель, она долго ворочалась и вздыхала, скучая по твердому и сильному телу рядом, по объятиям, которые ей так и не удалось разделить, и которые казались более интимным актом, чем все поцелуи мира.

***

Утро было свежим и ярким от выглянувшего из-за туч солнца. Амабель чувствовала прилив сил и бодрость от такого сопутствия ее намерениям.

Теперь ей казалось, что задуманное непременно осуществится. И все будет так, как она того захочет.

Во время завтрака в столовой, наблюдая, как муж деловито раздает распоряжения и просматривает почту, Амабель отметила про себя круги у него под глазами, уставший вид и подрагивающие веки. Ему явно плохо спалось, что с удовлетворением констатировала она, и что прекрасно вписывалось в ее план относительно мужа. О, да… Она решила воздействовать на него всеми правдами и неправдами.

Как это делать правильно она, конечно, не знала, но, полагаясь на инстинкт и на то, как развивались их отношения в последнее время, планировала взять эту неприступную крепость храбростью и лаской. Мужества ей было не занимать, а ласку… ласку она накопила всей своей нерастраченной душой и силой первой любви, которую она чувствовала к этому загадочному мужчине.

Прерывисто вздохнув, она отвела взгляд от красивого лица Роберта и уставилась в свою тарелку. Там мало что убыло. Все последние дни она так мало ела, не больше птички, совсем не чувствуя голода после всех переживаний. Но ее организм, молодой и сильный, не желал сдаваться. Тело наливалось силой и, увы, неудовлетворенными желаниями. Ее сгибало, ломало, сжимало в тугую пружину, выкручивая наизнанку от неистовой потребности разделить с ним все до конца. Особенно, когда рядом было его тело, его руки и все те обещания, которые таились в прикосновениях к ним.