Жена и 31 добродетель

Горячая волна затопила меня до краев. Как в бреду я ощутил, что уже нахожусь на кровати, лежа на спине. Тания легла рядом, возвращая свои губы к моим и продолжая ласкать меня. Я попытался прикоснуться к ней в ответ, но когда моя рука легла на ее грудь, она отодвинулась, давая понять, что ей это не по нраву или она стесняется. Я был слегка запутан и не знал, что мне делать дальше, когда моя рубашка поползла вверх и прохладный воздух накрыл разгоряченное тело.

Я дернулся, мое волнение усилилось, и я стал задыхаться от подкатившего к горлу комка. Этот момент требовал от меня многого, настолько многого, что мне стало плохо от ответственности за это. Мои лоб покрылся влагой, ноги задрожали, а сердце пустилось вскачь.

Тания притянула меня к себе, потянув за руки, и села ко мне на колени. Ее теплая кожа наконец-то соприкоснулась с моей, и я чуть не лишился чувств от смятения. Я внезапно осознал, что что-то со мной не так, но не мог понять свое состояние. Как будто мои чресла сковал лед. Ощущение тяжести в ногах и невозможности пошевелить телом свободно, как я привык, напрягало меня.

Неловко я обхватил Танию, чувствуя под своими руками ее плавные изгибы, но, не смея показать ей, что мне неудобно и стыдно от своей неуклюжести. Я уложил ее спиной вниз и прижался всем своим телом к ее сладкой плоти. Она чувствовалась так хорошо, когда откинув голову, простонала и, призывно приподняв бедра, показала мне, что именно она хочет.

Я почувствовал, что нахожусь на грани. Мне необходимо было отстраниться, дать себе время, но у меня его не было. Тания обхватила мою плоть, и я не мог больше сдерживаться. С громким стоном я дернулся и прижался к ней, молясь, чтобы мое тело быстрее успокоилось.

Я был в ужасе и отчаянии, стыд охватил меня. У меня проступил пот, дрожали руки, я в отчаянии опустил голову ей на грудь, ожидая поддержки. Ее тело напряглось. Она на мгновение замерла, потом пошевелилась и спросила недоуменным голосом:

– Роберт… это что, все?

– Я… – слова давались мне с трудом, – … я не знаю…

– Не знаешь? – прозвучали язвительные слова.

Тания выскользнула из-под меня и отодвинулась как можно дальше.

Я тоже сел и опустил голову, обхватив ее руками. Мне было плохо.

– Боже мой…я думала, ты мужчина…

– Тания… – я пораженно повернулся к ней, но в темноте выражение ее лица было невозможно рассмотреть.

– Я хотела отдать тебе всю себя, думала, ты можешь составить мое счастье, быть моим мужем, дать мне детей… Но ты… ты просто неудачник…

– Я…

– Ни слова больше. Я ничего не хочу слышать.

Она поднялась, и шорох ткани дал понять, что она одевается.

– Тания… – мой умоляющий голос поразил меня самого.

Когда захлопнулась дверь комнаты, мне показалось, что захлопнулась дверь моей жизни. Я был просто в отчаянии. Я не понимал, как получилось так, что между нами все зашло так далеко. К такому я был абсолютно не готов, потому что она пренебрегла правилами приличия, поставив меня в условия, когда я должен был при горячем волнении сохранять холодную голову. А я не смог. Я очень сильно волновался, страшился показать себя несостоятельным в этом. И вот, так оно и произошло.

Сразу же после этого уехав из ее дома, я потом долго сидел у себя в комнате и прокручивал в уме все произошедшее.

Мне было стыдно за себя и за то, как все вышло. Я видел во всем этом только свои ошибки. Считал себя и на самом деле неспособным составить счастье достойной женщины. Потому что хорошее здоровье – это залог долгой полноценной жизни. Я был в отчаянии и чувствовал себя неспособным проявить себя.

На следующий день я получил от Тании длинное письмо, где она уведомляла меня, что наши отношения разорваны, что я ничтожный немощный мужчина и что ей жаль меня и мою семью, и только потому, что ей жаль моих родителей, то, что произошло между нами, останется при ней.

После этого я надолго потерял веру в людей и в женщин. Люди мне казались лицемерами, а женщины эгоистками и жеманницами.

Через полгода я поехал в путешествие по Европе, где и познакомился с виконтом де Моубреем. Он все пытался выудить у меня причины моей мрачности и нелюдимости. Сам он не отказывал себе в удовольствиях, раз за разом пускаясь во все тяжкие. Я отказывался разговаривать на эту щепетильную тему, но он не успокаивался и приставал ко мне, пока однажды не подловил меня в самый мой черный день.

Тогда я решился еще раз попробовать быть с женщиной, но опять в самый ответственный момент у меня ничего не получилось. Я был в отчаянии и, возвратившись домой, просто-напросто напился. Поглощая бокал за бокалом, я желал, чтобы мои муки быстрее закончились вместе с жизнью. Именно в этот момент самобичевания и самоуничтожения меня и подловил Колдер. Терпеливо задавая вопросы и выслушивая мои пьяные излияния, он разузнал все, что так тщательно скрывалось от него.