Жена и дети майора милиции

А влияло действительно время. Оно меняется каждую секунду и в то же время способно годами и десятилетиями стоять на месте. Оно может перегнать себя, а может и отстать от прошедших столетий. И еще у времени есть такая особенность: оно у каждого поколения свое. В самой молодой молодости человек ощущает, что все начинается с него, — это время надежд, силы, время — как трамплин для всей оставшейся жизни. Потом, взлетев или сойдя с этого трамплина, человек подравнивается под других и время его сливается с общим. Это самое хорошее время: старость еще далеко и обзор велик. И не видать, что на подходе новые молодые: идут и ведут с собой свое время.

3

С раннего детства Муза была ближе к бабушке, чем к матери. Тамила сама заявляла, что дочери мало досталось нежности, все вычерпали сыновья. А Нина Григорьевна встретила внучку как свою позднюю материнскую радость. Вся жизнь у нее переиначилась с рождением Музы. Раньше Нина Григорьевна была суровой общественницей, кроме своей сберкассы она принадлежала еще и улице, была членом нескольких комитетов при домоуправлении. Но, когда родилась внучка, она получила квартиру на другой улице и отошла от бурных общественных дел. Теперь, когда ей приходилось присутствовать на собрании или заседании, она с тревогой поглядывала на часы, а однажды высказалась в том смысле, что все дела надо измерять одной пользой — хороши они или плохи детям, есть ли от них в конечном итоге радость подрастающему поколению. И все это сотворило с ней рыжее крикливое существо — внучка.

Муза росла разбойницей. Лет до восьми дралась с братьями и была, конечно, не раз ими бита, но плакала не на виду, а прячась от всех. Потом, во втором классе, ей понравился мальчик по имени Леся, который ее откровенно боялся. И Музе пришлось кое-что изменить в своем поведении. Но мальчику Лесе она все равно не нравилась, и тогда Муза рассказала бабушке о своей беде. Нина Григорьевна была далека от мысли, что внучка переживает свою первую любовь. Просто никто не имел права, тем более этот замечательный Леся, пренебрегать ее внучкой. Она сказала Музе:

«Ты не приставай к нему, мальчики этого не любят, и не гляди на него во все глаза. Сделай так, чтобы он сам на тебя глядел».

«А как это сделать?» — спросила Муза.

«Это нелегко, но я тебя научу».

И научила. Во-первых, не криком, не громким смехом, не беготней на перемене должна обращать на себя внимание второклассница. Она должна затеять какую-нибудь игру и быть в этой игре первой, тогда Леся скажет: «Вот она какая!» Во-вторых, девочка должна все время помнить, что она девочка, в кармашке у нее должна быть расчесочка, прошел час или два, и даже без зеркала она взяла расчесочку и тихонечко причесалась. В-третьих, надо быть смелой и справедливой. Например, девочка совершила что-нибудь нехорошее, кого-то толкнула или что-нибудь разбила. Учительница спрашивает: «Ребята, кто это сделал?» И девочка, которая хочет понравиться Лесе, смело и честно отвечает: «Я». Это были хорошие советы, но завоевать Лесю они не помогли. В третьем классе он не появился, уехал, наверное, куда-нибудь с родителями. Не сбежал же в другую школу от Музы?

До десятого класса Муза доверяла свои сердечные переживания отцу и бабушке. Но вот отца не стало, бабушка уехала, и тут вскоре настигла Музу любовь. И никто ей не сказал: «Остановись. Он не твоя пара. Ты из большой семьи, где есть старшие братья, а отец был милицейским начальником, мать — грамотейка, не просто старший корректор, а лучший корректор во всей типографии, да еще плюс такая бабушка. А твой Никита из какого-то загримированного и одетого в театральный костюм мира. Ты из крепкой, а он из слабенькой семьи, где одна мать да дюжина ее знакомых одиноких женщин». Никто этого Музе не сказал, да она бы и не услышала. Эти люди не казались ей одинокими, они были избранными, и Муза среди них чувствовала себя счастливой. Под вечер она и Никита уходили бродить по городу. Потом он провожал ее на фабрику, и третья смена, спешащая на работу, видела их стоящими неподалеку от проходной. И были они в сгущавшихся на морозе сумерках как чье-то воспоминание о первой любви.

У художника Володи в мастерской царила та же атмосфера избранности. Здесь учились рисунку, живописи, а также композиции. Деньги Володе отдавались за месяц вперед в чистом незаклеенном конверте. Один лишь Никита не платил за свое учение, считалось, что такой талант надо выращивать безвозмездно. Эту версию все не только поддерживали, но и раздували. Мол, Володя берет деньги не со всех, есть такие, которым он и приплатить готов. На самом же деле все было не так. Привел Никиту в мастерскую Володин приятель, который работал в театре и хотел помочь Луше. Про Никиту он сказал Володе так: «Это твой подоходный налог на случай ревизии». Володя понял, о чем было сказано, и не спорил. Больше никто этих слов не слышал. И над Никитой засиял ореол: талант, талант, божественный талант, даже Володя обучает его бесплатно.

В воскресенье у Луши устраивался обед. Разливая бульон по чашкам из фарфоровой супницы, хозяйка говорила: