Жена из прошлого

— Я за ней пригляжу, — шепнула Вильма и ринулась за Эдвиной, просачиваясь сквозь драконов, дракониц и их юных отпрысков.

— Моя дорогая, — расцвела в улыбке Данна, а оказавшись рядом, быстро меня расцеловала. — Ты всё-таки решила заняться воспитанием Эдвины.

Я кивнула и тоже ей улыбнулась. Было несложно, потому что при виде Левенштерн моё желание держаться от неё подальше смешалось с назойливым желанием Раннвей — послушно заглядывать тётке в рот и слушать всё, что она скажет.

— Уверена, что справишься? — хитро сощурилась леди. — Эдвина сейчас в таком возрасте… Это тебе не шестилетняя девочка, которую вы были вынуждены взять на воспитание.

Я незаметно себя ущипнула, отгоняя, как назойливую мошкару, чужие чувства. Не знаю, прав ли в отношении Данны Делагарди, но как бы там ни было, а её поведение мне не нравится. Не нравится, что она смотрит с прохладным снисхождением и при этом улыбается с явной фальшью. Не нравится, что, не успев приблизиться, тут же пытается убедить, что я не совладаю с племянницей.

Плохо вы знаете новую Раннвей, леди Левенштерн. А точнее, не знаете совсем.

— Эдвина, конечно, выросла, но и я за эти годы тоже повзрослела. Набралась терпения.

Данна чуть слышно хмыкнула:

— А терпения, я так понимаю, ты набиралась в той загадочной обители? И где же она находится? Почему Эндер нам ничего не рассказывал? Мы ведь переживали.

— Я так хотела, — ответила на последний вопрос и, не желая отвечать на другие, поспешила сменить тему: — Кикки так выросла. Помню её совсем малышкой.

К счастью, я не забыла имя младшей дочери Левенштернов, которая взглянула на меня без особого интереса и с куда большим вниманием продолжила бросать взгляды вокруг. Наиболее пристальные, внимательные доставались мимо проходящим мальчикам. Те тоже на неё поглядывали. Младшая Левенштерн была высокой, интересной, с крупными выразительными чертами и грудью, очертания которой уже можно было различить под блузой. Эдвина по сравнению с ней выглядела сущим ребёнком.

— Да, дети растут быстро, — любовно взглянула на дочь Данна. — А Кикки ещё и ростом в отца пошла. Я бы предпочла, чтобы она была ниже и изящней, но… — Она вздохнула, как бы говоря: что выросло, то выросло. Заметив, как дочь провожает взглядом очередного мальчишку-дракона, с тихим возмущением выдохнула: — Кикки!

Дёрнула её за руку, и та с явной неохотой отвернулась от объекта своего интереса.

— Пойду разыщу Эдвину, — сказала я, надеясь избавиться от общества «родственников». Не тут-то было. Данна потащилась следом, то и дело выстреливая с очередным вопросом.

Расследование она ведёт, что ли…

К счастью, «пропажа» отыскалась быстро. Эдвина стояла у подножия широкой белокаменной лестницы, уводящей ко входу в здание, и, явно оробев, оглядывалась.

— А вот и наша красавица! — снова разлилась мёдом Данна.

Обернувшись, девочка было бросилась к ней, но при виде меня поубавила пыл. И улыбаться тут же перестала.

Ладно. Не отчаиваемся.

— Доброе утро, леди Левенштерн, — поздоровалась вежливо.

Ну просто образцовая девочка.

— Эдвина, ты, наверное, совсем не помнишь мою Кикки, — сказала Данна, выталкивая вперёд дочь для знакомства с младшей родственницей, с которой той явно не хотелось знакомиться. — Твой дядя сделал всё, чтобы ты не виделась со своими родными.

— Он просто… — Эдвина не нашлась, что сказать в защиту дракона. Умолкла и с интересом посмотрела на юную Левенштерн.

— Пытается оберегать Эдвину, — закончила я за «племянницу».

— От нас её уж точно не надо оберегать, — с явным возмущением возразила Левенштерн. — Я всё ещё убеждена, что ей будет лучше с нами, и…

К счастью, её прервали. На вершине лестницы показался пожилой мужчина в строгом чёрном костюме. Возвысив голос, он объявил о том, что всех будущих учеников и их родных просят поспешить в Залу собраний.

— Пойдём. — Я поманила за собой Эдвину, а Данну и манить было не надо — она тут же пристроилась рядом.

Обрамлённая колоннами, густо увитыми лепными узорами, лестница уводила к высоким дверям. По ним тоже что-то вилось — искусная резьба вместе с позолотой, вот только издали было не понять, что это: просто узоры или какие-то письмена.

Пока поднимались, я заметила, что каждую девочку сопровождает женщина, а мальчика — мужчина. Некоторые ученики выглядели ещё совсем детьми, другие были явно постарше или, как Кикки, таковыми казались.

Просторный холл наполнялся шумом голосов, солнечными лучами, раскрашенными цветными витражами. Увы, рассматривать красоту в окнах, как и любоваться угнездившимися в нишах статуями, времени не было. Из холла мы сразу поднялись на второй этаж и оказались на верхних ярусах залы-амфитеатра. Не желая светиться в первых рядах, вместе с Эдвиной (и Вильмой) я заняла места в глубине зала. Данна не замедлила к нам присоединиться.

— В последний раз я была здесь три года назад с Венделой, — сказала она, имея в виду свою среднюю дочь. — Её обучение закончилось спустя год, но, может, Кикки повезёт больше.