Жена из прошлого. Книга 3

Не знаю, что задумала Шанетт, но нож в её руки не сулит ничего хорошего и пугает до обморока.

– Не надо. Пожалуйста! – Эдвина уже не кричит, а плачет. – Не надо! Пусть та, другая Раннвей вернётся. Она с вами всеми разберётся! Оставьте её! Не надо!!!

Преступник толкает меня, беспомощную и связанную, к Флеминг. Огонь над свечами вспыхивает ярко, но ещё ярче он отражается в глазах моей безумной подруги.

Этой двуличной стервы!

– Ты не драконица, а чудовище! – выплёвываю в лицо дряни.

А Шанетт продолжает безумно улыбаться:

– Называй меня как хочешь, Раннвей. Мне без разницы. Держи её крепко! – мгновенно посерьёзнев, приказывает своему подельнику, и тот заставляет меня опуститься на колени. Грубо давит на плечи, не взирая на мои слабые протесты.

Шанетт надевает маску. Вроде той, что когда-то, для ритуала, рискнула надеть я. Уродливая двойственная морда кровожадно скалится, и я, не выдержав, закрываю глаза. Не хочу это видеть! Не хочу чувствовать! Где-то далеко плачет Эдвина, взывая к той, другой Раннвей. И я тоже уже была бы рада, если бы самозванка заняла моё место. Пусть лучше ей достанется боль и эта новая смерть.

Ей, а не мне!

Эндер Делагарди

Не убить Флеминга в первые секунды нашей встречи оказалось сложнее, чем повырывать сердца паре-тройке искажённых. Именно его гнилое, трусливое сердце я и представлял в своей руке те несколько мгновений, что смотрел на Лейфа. А потом оказался рядом. Несколько шагов, несколько секунд, и вот уже сжимаю горло этого подонка. Слышу вонь, исходящую от него: сигареты, виски и харг его знает что ещё.

– Эндер… – неразборчиво проблеял слизняк, и я, почувствовав, как в глазах темнеет от ярости, сильнее сжал пальцы.

– Ещё успеешь придушить. – На плечо легла рука Родингера, а спустя секунду послышался его пронизанный иронией голос: – Без обиды, Лейф, но вы с Шанетт и правда заигрались. Приносить в жертву ребёнка ради власти? Нет, я бы ещё понял, если бы были стопроцентные гарантии, что всё получится как надо. А так…

Теперь мне хотелось придушить Вольмара, но, как ни странно, его слова, а может, насмешливая интонация помогла пламени в душе погаснуть. Швырнув Флеминга в кресло, из которого тот при нашем появлении неуклюже поднялся, я навис над ним и нетерпеливо спросил:

– Где они? Советую отвечать правду и очень быстро. Пока я ещё в состоянии сдерживаться и не начал вырывать тебе рёбра.

Испуганно икнув (ну что за жалкое подобие дракона!), Лейф перевёл мутный взгляд с меня на Родингера:

– Я же… с тобой… как с другом… поде… лился! А ты…

– Решил поступить по совести и остановить эту маньячку, твою жену, – заявил у меня из-за спины Вольмар. – Говори, Лейф. Ты же понимаешь, что он убьёт тебя, если не скажешь. Я бы за них убил, – добавил тихо после недолгой паузы.

Флеминг попытался рыпнуться, привстать, но осознав, что никуда ему отсюда не деться, истерично завопил:

– Я ни при чём! Я… Эндер, пос-с-слушай! Ай-яй!!!

Я схватил его за руку. Не сдержавшись, надавил так, что под пальцами что-то захрустело. Возможно, кость, а скорее, грязь и мусор, которыми был набит этот трусливый пьянчуга.

– Где. Они?

– Х… храм… – скуля и постанывая от боли, промычало это отродье. – В… в горах… Какие-то древние руины. Я точно не зна…

И снова у меня под пальцами хрустнул «мусор». Лейф взвыл, дёрнулся, как недобитое насекомое, и, уже почти рыдая, вскрикнул:

– Я был там один раз! С Шанетт! Я покажу, только… Бо-о-ольно!

Отпустить его получилось не сразу и снова лишь благодаря Родингеру. Кто бы мог подумать, что я вообще когда-нибудь буду благодарить Родингера.

– Всё хорошо. Мы их найдём, – послышался его тихий, уже без иронии голос, заставивший меня опомниться.

Выпрямившись, я схватил Флеминга за узёл галстука, дёрнул вверх.

– Если это уловка, чтобы потянуть время, я тебе не только рёбра повынимаю. Я каждую кость в твоём теле сломаю. То, что ты чувствуешь сейчас, – ерунда по сравнению с тем, что я могу заставить тебя испытать.

Флеминг поверил сразу. Судорожно закивал, забормотал:

– Я всё покажу… Я помню… помню дорогу…

Пришлось тащить его чуть ли не волоком. Не потому что был пьян – от страха хмель быстро покинул его сознание, и он же, страх, превратил Лейфа в безвольное драконоподобное, с трудом переставляющее ноги. В фойе отеля наше появление было встречено сначала громовым молчанием, а следом – тревожными шепотками. Не знаю, что удивило публику больше: впавший в королевскую немилость Родингер, как ни в чём не бывало сопровождающий представителя закона, или же жалкий вид Флеминга.

– Мне нужно отправить телеграмму в столицу. Немедленно, – обратился я к метродотелю, и написал на бумажке её короткое содержимое.

К сожалению, Рейер с подкреплением быстро сюда не прибудет, но хотя бы будет в курсе. Связаться с королём? Нет времени! Да и не известно, как Вильхельм отреагирует и что успеет нашипеть ему на ухо змея Корделия.