Жена Хана

Я тогда долго смотрела на тест, на две яркие полоски. Прятала его в шкафчик в ванной и снова доставала и смотрела. Потом подолгу разглядывала себя в зеркале, искала признаки беременности. Мне не верилось, что внутри меня может жить еще кто-то. Частичка Тамерлана. Частичка моей любви к нему. Мы, слившиеся в единое целое, которое сделает нас бессмертными.

— Ты очень худенькая и хрупкая и пока что ничего не видно. Ты вся миниатюрная, но это ненадолго еще немного и живот полезет на нос. Ты должна ему рассказать! Хватит тянуть время. Иначе это сделаю я. А еще хуже заметят эти змеюки.

— Мне страшно.

Зимбага приносила мне настойку от тошноты каждое утро и каждое утро говорила мне о том, что я должна поговорить с мужем.

— Потом будет поздно.

— Почему поздно?

Мы посмотрели друг на друга, и она осеклась. Как будто хотела что-то сказать и не решилась.

— Ты должна быть с ним откровенной. Хан придёт в ярость, когда узнает, что ты так долго скрывала.

И она была права. Я понимала это, но со мной что-то происходило. Каждый раз, когда я собиралась ему рассказать меня что-то останавливало. Я боялась испортить то, что появилось между нами. Я оттягивала момент истина как могла потому что хотела насладиться тем, что не надеялась с ним испытать — счастьем. Самым обыкновенным, человеческим, таким тонким и легким, что я ощущала, как оно укрывает меня кружевами. Мне казалось, что он не обрадуется новости и все кончится.

В то утро после последнего боя на ринге я проснулась, ощущая себя больной после пролитых слез и испытанного страха. Он остался после того раза, когда меня похитили. Меня разбудили легкие прикосновения к спине, осторожные и нежные. Приоткрыла глаза, морщась от пробивающихся лучей солнца и увидела лицо Хана. Он склонился ко мне, полуобнаженный, похожий то ли на Бога, то ли на Дьявола. Каждый раз, когда я видела его тело у меня захватывало дух. В его руках было длинное белое перо, и он водил им по моему плечу от ключицы к локтю, вниз к запястью, потом по спине и пояснице заставляя все тело покрываться крошечными мурашками.

— Щекотно, — прошептала я, улыбаясь и потягиваясь на подушке, видя, как вспыхнули его глаза и задрожали губы.

Наклонился ко мне и хрипло прошептал:

— Ляг на спину и откройся для меня… я буду щекотать тебя всю.

Улыбка пропала и от предвкушения по телу прошла сладкая судорога. Мой взгляд вернулся к перу в его пальцах. Длинное, изогнутое оно трепетало от каждого его прерывистого вздоха и казалось ослепительно белым в смуглых пальцах. Хан медленно повел им по моей шее, вниз, между грудями, не забывая касаться сосков, дразнить их, обводить кругами и заставлять меня выгибаться, постанывая и подставляясь изощрённой ласке. И этот черный взгляд, которым он следит за собственными движениями, изучая сам себя и мою реакцию. Провел пером между моих ног, и я вскрикнула вначале инстинктивно, сжав ноги, а потом раскинув в разные стороны подалась вперед, изнемогая от легких касаний достаточных, чтобы сводить с ума и таких легких, таких невесомых, что хочется рыдать от нарастающего сумасшествия. Перо затрепетало на самой чувствительной точке, напряженной до предела, пульсирующей от сильнейшего возбуждения такого тонкого и острого, что каждое касание пера кажется касанием лезвия.

— Пожалуйста, — выдохом и закатив глаза, выгибаясь в напряжении, дрожа вместе с пером всем телом.

— Что пожалуйста, Ангаахай. Чего ты хочешь сейчас? Вылизать тебя? Грязно, жестко оттрахать? Говори. Проси. Чего ты хочешь.

— Все хочу…сейчас, прошу, Тамерлан, сейчас.

— Ты сама попросила, — рыкнул с угрозой и наклонился вниз…какое-то время оставляя меня изнывать в ожидании, а потом я ощутила касание его языка и тут же вздрогнула от непонятного холодка, как будто вместе с языком меня касается что-то металлическое или железное. Оно надето на сам язык и царапает воспаленную кожу, жмет на нее, окольцовывая подрагивающий клитор. И я кричу от невыносимого удовольствия, от сильных ощущений, от дрожи бьющей градом по телу. Оргазм ослепляет своей мощью меня подбрасывает в спазмах в сладких судорогах, и я цепляюсь за его волосы, впиваясь в голову ногтями, выкрикивая его имя, задыхаясь криками наслаждения. Хан поднялся на руках, наклонился ко мне и прильнул ртом к моим губам. От неожиданности я замерла. Его солоноватый от моих соков язык вбросил мне в рот …кольцо. Заиграл им толкаясь о мой язык со стуком металла о зубы, потом отстранился и достал пальцем кольцо из моего рта.

— Консумация произведена, — выдохнул мне в губы, показывая перстень с алмазом, перехватил мою руку и засунул мои пальцы себе в рот, другой рукой раздвигая мне ноги. Врывается в меня одновременно надевая кольцо на мой безымянный палец.

— Не никто, — шепчет мне, делая первый толчок внутри, — моя…Ангаахай. Моя жена.