Жена Хана

Обернулась и дух захватило, когда увидела своего мужа. Стоит позади меня, как всегда подошел очень тихо, беззвучно и теперь смотрит так пристально, что от этого пронизывающего взгляда по телу бегут мурашки. Я нагло устроила допрос без него….и за этим может последовать что угодно. Если я все та же «никто» я дорого заплачу за эту выходку.

— Госпожа приказала собрать всех охранников, которые были с вами в день ее исчезновения на ринге, — поклонившись, сказал Октай, — и произнести «Вам нехорошо? Я выведу вас на свежий воздух».

Едва он произнес эту фразу перед глазами мелькнуло опущенное лицо и учтиво протянутый локоть, предложенный, чтоб я на него облокотилась. Коренастая фигура, мощные плечи…Я узнала — это был он — ОКТАЙ! Начальник личной охраны Хана. Судорожно сглотнув я обернулась к нему.

— Повтори еще раз!

— Что повторить, — взгляд метнулся от меня к хозяину и на губах появилась дурацкая усмешка. Голову не опускает, потом спохватился и опустил. А меня начинает трясти мелкой дрожью.

— Повтори эту фразу. Скажи ее еще раз.

И дышать становится все труднее.

— Это глупости. Зачем мне ее произносить? Меня там не было. — снова метнул взгляд на Хана, руками нервно теребит рукава, то сжимая, то разжимая кулаки.

— Произнеси! — скомандовал Хан, — Она приказала — выполняй!

— Но…меня там не было, ты же знаешь, господин, я в тот день…

— ПРОИЗНЕСИ! Пока я не заставил тебя это сделать!

— Бред какой-то. Ладно. Ладно, я скажу. «Вам нехорошо? Я выведу вас на свежий воздух».

Это был он. Тот самый голос. И этот человек. Я помню его лицо…пусть смутно, но помню. Оно всплыло у меня перед глазами. Зачёсанные назад волосы, выпуклая родинка возле левой брови.

— Он был там, — едва шевеля губами, сказала я и в нерешительности посмотрела на своего мужа, — я его слышала. Это он подошел ко мне и вывел на улицу. Этот человек…

— Ложь! Меня там не было! Ты приказал мне оставаться дома! Я бы не посмел ослушаться. Я…

Хан кивнул на Октая.

— Взять его!

— Что? — Октай растерянно смотрел по сторонам, — Это же…это абсурд! Только потому что какая-то девка сказала? Какая-то твоя русская шлюха указала на меня пальцем? Ты веришь ей, а не мне? Твоему преданному псу?

При слове «русская шлюха» к моим щекам прилила кровь с такой силой, что они вспыхнули, как после пощечин. Хан резко вскинул голову, и его верхняя губа нервно задергалась. Он повернул голову к склонившимся безопасникам.

— Данзан! — Один из охранников поднял голову и поклонился, дальше Хан говорил по-монгольски, и я практически ничего не понимала. Только видела, как смертельно побледнел Октай, как округлились его глаза и затрясся подбородок.

Его схватили под руки, а он качал головой и вопил что-то, вырывался, потом бросился в ноги к Хану. Схватил его за ботинки, за щиколотки, прижался к ним головой. Что-то шептал, о чем-то молил, но Хан его отшвырнул ударом в лицо на несколько метров. Тяжело дыша я смотрела как Октая поставили на колени. Тот, кого мой муж назвал Данзаном, кивнул второму мужчине, они схватили бывшего начальника за голову и у того потекли слезы из глаз.

— Госпожаааа, — взмолился по — русски, — пощадите! Молю! Пощадите меня!

Я смотрела то на Хана, то на воющего на земле Октая.

— Тамерлан…может не надо…

— Не уверена? Или точно слышала его голос? От тебя зависит накажут его или нет.

— Как накажут? — тихо спросила у Хана, поймав его взгляд и чувствуя невыносимое волнение, как будто здесь и сейчас накажут меня.

— Ему отрежут язык, за то, что смел назвать мою жену шлюхой, а затем отрубят голову за предательство.

Хладнокровно ответил мой муж. Я содрогнулась от ужаса и от того, каким спокойным голосом Тамерлан вынес Октаю приговор. Повернулась к мужчине, стоящему на коленях.

— Если признаешься, то тебя пощадят. Ты не умрешь. Я обещаю.

Краем глаза замечаю, как напрягся Хан и чувствую, насколько напряжена сама, словно внутри все нервы натянуты струной.

— Да…да! Я выполнял приказ…

— Чей?

— Ваш, — Октай весь трясся смотрел то на меня, то на Хана, молитвенно сложа руки, — вы прислали мне сообщение на сотовый приехать срочно и следить за госпожой, а потом вывести ее к машине.

Хан нахмурился и шагнул к своему бывшему начальнику, схватил за шкирку.

— Что ты несешь? Когда я присылал такую смску?

— Когда были на ринге. Я точно говорю. Мне написали вы… с вашего сотового. Я вывел ее…вывел на улицу и посадил в машину. Так было написано…

— Блядь! — Хан замахнулся и наотмашь ударил Октая, тот снова отлетел назад и пополз прочь от своего палача, — Мне почему не сказал? Почему молчал? Почему, твою мать?!

— Когда понял, что не вы… я боялся… я… очень боялся.

Хан долго и витиевато выругался на своем языке и повернулся ко мне.

— Ты сама его накажешь. Он в твоей власти. Только помни — из-за него тебя могли закопать живьем. Как бы с ним поступила жена Тамерлана Дугур-Намаева?

Я смотрела, как Октай ползет ко мне, на четвереньках, склонив голову, как его пальцы впиваются в землю, как он скулит и с уголка его рта стекает слюна. Омерзительная картина, когда от страха человек превращается в животное. Я склонилась к Октаю и тихо сказала.