Жена художника

Историю замужества мама подробно не рассказывала. Но, кажется, она любила одного, а выдали за другого, Василия Филиппова. На свадьбе сказала ему: «Кури!» — Так он и начал курить навсегда. Зубы плохие были, почти все потерял к концу жизни. А человек был очень умный, добрый, работящий. Повезло маме. А уж как детей и внуков любил! Еще отец по молодости плясал замечательно, азартно, удало, выходил в круг на сельских гулянках и давал жару!

Село наше было среднего достатка, не было богатых. Лучше жили крупные семьи, где было больше работников. Мы в детстве не голодали. Когда началась коллективизация, отец принимал в ней участие: носил наган, часто не ночевал дома. Но так случилось, что в 32 году мы были вынуждены уехать. Оставаться было нельзя, чтобы не подвергать семью опасности. Помню, как переживала мама, что папу могут арестовать. За что — неизвестно. Часто у разных домов останавливался черный воронок, и людей увозили. Среди них были и наши знакомые. Теперь их называли «врагами народа».

3. Переезды семьи

В 34 году дед Иван Васильевич уехал в Ярославль. Родители отца умерли. Брат отца Александр уехал в Ленинград. В селе осталась из родни одна Нюра — Анна Михайловна. Мы с мамой и сестрой Лилей часто ездили к ней в гости. Встречались с двоюродными сестрами Ниной и Галей, которые жили в городе Комсомольске Ивановской области. Это дети папиной сестры Прасковьи Михайловны. Поселились мы в селе Палкино, в самом конце, и видели, как мимо нас проезжали подводы с людьми, слышался плач.

Мы часто переезжали. Жили в Парфеньево, Мантурово, в Нее, снова в Палкино. В Мантурово я пошла в первый класс. Нас было в классе 20 человек. Шесть — восьмилетние, остальные — старше. Помню, просила у мамы 20 копеек, чтобы купить 50 граммов конфет-подушечек. А отец, возвращаясь из командировок, привозил нам тряпичные куклы с пуговицами вместо глаз.

Я всегда любила учиться и успевала отлично. В школе на всех вечерах, утренниках читала стихи. Говорят, это у меня хорошо получалось. А вот петь совсем не умела, не было слуха. Зато у мамы был хороший голос, но как замуж вышла, петь перестала (так внукам рассказывала). В Мантурово мне запомнилась наша коммунальная квартира. В праздники все соседи собирались вместе. Но все было очень тихо, без лишних разговоров. Все боялись, а чего — не знали сами. Рядом жил одинокий мужчина, которому я очень нравилась, тогда девятилетняя девочка. Приходя домой, он часто заходил к нам, приносил мне гостинцы. Подгадывал, чтобы мама была дома, похоже, он больше ей симпатизировал. Но не признавался в этом.

У нас подрастала моя сестра Лиля, которой шел третий год. Она была доброй девочкой, со всеми делилась игрушками. Рядом в отдельной квартире жил служащий с достатком, и у него была такая же дочка, как Лиля. Девочка много кричала, капризничала, родители с ней не справлялись и часто приходили к нам и звали Лилю на помощь. Просто смех, как один ребенок усмирял другого.

В третьем классе я училась в Палкино, куда мы снова приехали и жили до 40 года. Я опять закончила третий класс лучше всех. В это время пришла разнарядка послать в Артек лучшую ученицу начальных классов. Учительница поспешила сказать, что это буду я. Каково же было мое удивление, когда путевку отдали девочке, которая училась намного хуже меня. Причину нам не объяснили. Меня это сильно огорчило, душила обида из-за несправедливости. Наверное, моя хорошая учеба никому не нужна.

У отца произошли изменения в работе. Раньше он был счетоводом, а его назначили бухгалтером, хотя он имел только начальное образование. Мама работала уборщицей. Шли трудные 35–38 годы. Многих арестовывали. Мы ни в чем не были виноваты, но ждали нехорошего. Мы были настолько напуганы, что боялись громко разговаривать, рано ложились спать. Мама просила, чтобы мы молчали, убирала все бумажки, чтобы ничего не потерялось, боялась каждого шороха, петь совсем перестала. Я спрашивала: «Почему ты не поешь?» Она отвечала: «Сейчас не до пения».

4. Дальний Восток и новая жизнь

В 39 году папу Васю послали на курсы бухгалтеров в Ленинград на 4 месяца, которые он успешно закончил. Мы получили от него письмо, где отец, предлагая нам право выбора, перечислял места своей будущей работы. В списке били: Буй, Шарья, Галич (это малые города Костромской области), Свердловская область, Ворошилов и много других мест.