Жена Командира. Отчаянные

– Вас не выпустят, – хрипло бросаю я и тут же ругаю себя за то, что выдал гражданским информацию.

– Почему?

– Область оцеплена, – отрезаю и умолкаю, ведь и так сказал много лишнего.

– Мы – журналисты, позвоним в редакцию, если что. Не имеют права не выпустить! – дерзко выдает Анна.

Исподлобья смотрю на нее: брюнетка, на вид и тридцати лет нет, красивая. И почему-то кажется мне знакомой. Память на лица у меня идеальная. По долгу службы. Лихорадочно роюсь в глубинах своего сознания – и достаю нужный образ.

Именно эту дуру я встретил возле воронки во время первой аварии на базе. Непроизвольно скриплю зубами от злости. Ничему ее жизнь не учит! Зачем вернулась?

Неосторожная, упертая. И абсолютно не в теме, что происходит здесь.

Обречена, а жаль…

– Мобильную связь отключили полчаса назад, – последняя попытка достучатся до глупой «суицидницы».

– Марат, проверь, – приказным тоном говорит Анна, и мужчина тут же слушается.

Достает телефон, набирает номер и прикладывает трубку к уху. А потом отрицательно мотает головой.

Брюнетка тяжело вздыхает и сжимает губы, видимо, судорожно размышляя, как ей поступить. Но при этом машину направляет по нужному мне маршруту.

Не знаю, сколько времени проходит, но мне кажется, что целая вечность. Я все время смотрю на Свету, поправляю одежду, трогаю рассыпавшиеся волосы, прижимаю к себе безвольное тело.

Наконец, автомобиль тормозит возле дома Карима. Анна паркуется хреново, что меня не удивляет.

С трудом выгружаюсь из салона и боком, так как руки заняты, захлопываю дверь.

– В получасе езды есть ферма, там можно перекантоваться некоторое время. Местные отзывчивые, примут, – не выдержав, бросаю на ходу.

Потому что действительно считаю ферму лучшим местом, где можно переждать происходящую вокруг ерунду. И где реально выжить…

Это все, что я могу для них сделать.

– Удачи вам, Руслан, – улыбается Анна и уезжает, оставляя лишь облако пыли и выхлопные газы.

И тебе, журналистка…

Ускоряю шаг, направляясь к знакомым кованым воротам.

– Еще чуть-чуть, родная, – наклоняюсь к Свете, но не слышу ее дыхания. – Карим! – ору надрывно, едва войдя во двор.

Толкаю плечом створку ворот, закрывая за собой на всякий случай. Кто знает, вдруг и здесь уже бродят зараженные. Эта дрянь распространяется слишком быстро, как в гребанных фильмах ужасов…

Света вдруг шевелится в моих руках. Осторожно опускаю ее на землю, присаживаюсь рядом. Поглаживаю шелковистые волосы цвета пшеницы и с надеждой всматриваюсь в родное лицо.

– Ты как? – шепчу ей ласково.

Света кашляет, медленно поднимает голову – и я встречаюсь взглядом с ее стеклянными глазами…

Нет!

***

Просыпаюсь от собственного крика и удушающей жары, которая исходит не извне, а сосредоточена внутри меня. В дверь настойчиво стучат. Звуки и ощущения сливаются воедино, взрывая мозг.

– Командир! – доносится снаружи. – Журналистка побег организовала. Они на нулевом сейчас. Какие будут приказы?

Черт, серьезно? Одни неприятности от нее!

Какие приказы? Оставить ее там, и пусть «драгоценный» Эрик опустошит ее, раз она так долго и упорно к этому идет!..

Противореча своим мыслям, быстро поднимаюсь и выхожу к Отчаянным. Собираю группу из пяти человек, выдаю оружие, проговариваю план действий.

Все на ходу, чтобы не терять времени. Оперативно и четко. Армейская дисциплина творит чудеса…

Мгновение – и мы у железных дверей, где уже ожидает Каратель. Киваю ему и жестами объясняю, что будем делать. Понимает меня незамедлительно. Мы словно коллективный разум. Я привык – столько лет служили вместе.

Каратель открывает двери. Вперед влетают двое с оружием, за ними следует Халк, подсвечивает путь фонарем. Еще двое прикрывают им спины, а мы с Карателем заходим последними.

Вижу шевеление у баррикад, замечают его и ребята. Слышат приказ – и направляются туда.

Без предупреждения стреляют по фигуре из обычного пистолета. А я бросаю грубое ругательство.

– Я позволил им, развязал руки, – поясняет Каратель. – За бунт у нас строгое наказание…

– Изгнание! – рыкаю недовольно. – Изгнание, а не убийство…

– Разве не одно и то же? Так хоть мучиться не придется, – цинично хмыкает. – Не переживай, это не Журналистка, – тихо добавляет.

Продолжаю всматриваться в сторону баррикад и узнаю в застреленном человеке Марата. Собираюсь отозвать людей и приказать им перешерстить весь нулевой этаж, по крайней, мере, то, что подконтрольно нам, но тело вдруг поднимается и движется к нам.

Значит, Пустой?

– Готовьте оружие! – кричу им, но понимаю, что для подзарядки нужно время.

Сам не свожу с Марата взгляда, но не раз испытанный прием почему-то дает осечку. Пустой не застывает. Вместо этого яростно вырывает огромную трубу из баррикад и с легкостью бросает ее в нашу сторону. Ребята успевают увернуться.

– Жалкие черви! – раздается хриплый голос.

Марат? Но Пустые не разговаривают, не мыслят…

Оружие готово. Ребята срабатывают оперативно. Направляют лучи четко на Марата – и уже через пару секунд рассеивают его.

Короткая передышка, во время которой обращаю внимание, что оставшиеся от Пустого частицы светятся. Впервые такое вижу.