Жена Кощея

Мне – точно не надо! По великому и как всегда гениальному плану Кощея, я, видите ли, должен быть эдаким крутым магом и фигачить файрболами направо и налево по всем врагам государства, а в промежутках между эпохальными битвами, так же магически бдить за царством, продвигая его экономически и усиливая политически. Я теперь первый заместитель царя-батюшки? Вот и паши, Феденька! Бред. Да я в эту магию, честно говоря, ещё никак толком поверить не могу! Принимаю, что существует наряду с прочими нашими достопримечательностями, вроде бесов, Змеев, русалок и леших, но осознать своим разумом, сложившимся в технологическом обществе, никак не могу. Просто принимаю, как данное, вот и всё. А с магией такой подход не прокатывает. Её мало просто принять, её понять надо, проникнуться ею, чтобы успешно пользоваться. А у меня, кроме всего, нет ни малейшего желания изучать все эти магические заморочки! Не хочу! И не только потому, что лень, но и просто мне это не надо. Мне и так тут хорошо. Было.

– Ну, давай, Федь, сосредоточься, – снова начал Кощей. – Напрягись, сконцентрируйся и тяни миску к себе… А я тебе свой Чёрный Меч за это подарю, хочешь?

– Иван Палычу на кухню лучше отдайте, – проворчал я. – Колбасу колечками нарезать… Ну, Ваше Величество! Ну не могу я! Ну, не получается у меня!

– А ты не отчаивайся, сынок, – перешёл на другую тактику царь-батюшка и, подвинувшись ко мне, погладил костлявой ладонью по волосам и зашептал: – А ты, Феденька, соберись просто, представь как бурлит в тебе сила наша исконная, колдунская, как рвётся она на волю и тут-то и мечи её вперёд, да обхватывай ею миску, да тяни к себе… А осилишь учёбу, сына, ох мы с тобой и развернёмся! По всему свету власть нашу грозную, но справедливую раскинем, всеми землями и народами править будем! Все прынцессы, – он ткнул меня кулаком в бок и мерзко захихикал, – наши будут, Федь! В золоте купаться будем, из чаш алмазных кофий заокеанский пить, а в рубиновых тазиках, ноги по вечерам ополаскивать! Давай, Феденька, давай, сыночек, поднатужься, да действуй!

– Ваше Величество, – устало вздохнул я. – Ну что за бред? Вы сами-то верите, в то что тут мне заплетаете?

– А где мой меч? – оглянулся по сторонам Кощей. – Вроде я же с ним приходил?

– Тишка да Гришка в слесарный цех понесли на заточку, – вздохнул Михалыч. – Топорик дать? У меня хороший топор, проверенный. Враз Федькину башку с плеч снесёшь, Кощеюшка.

Кощей посопел носом и тоже устало вздохнул:

– Ну что с тобой делать, Федька? Ты, дурья башка, понять никак не можешь, что ходу тебе назад теперь нет. Коли получил ты от меня толику силы колдунской, то всё. Навсегда это.

– Ну и вытяните её обратно, Ваше Величество, – пожал я плечами. – Или пусть остаётся – прикуривать буду или вон, Михалычу печурку для оладиков разжигать. Учиться-то всему этому бреду мне зачем?

– Не понимаешь, – покачал головой Кощей. – Я же объяснял уже… Или не объяснял? Совсем замотался я в последние дни…

– Коньячку, Кощеюшка? – Михалыч поставил на стол стакан и набулькал половину.

По Канцелярии пополз аромат тридцатилетнего коньяка и я завистливо принюхался:

– Деда, а я что-то тоже так замотался, так замотался… Под ветчинку, ага?

– Тут, Федя, проблема в том, – царь-батюшка выдохнул и стащил оладик из моей миски для обучения, – что раз получил ты силу колдунскую, то надо тебе её в дугу согнуть, под себя приспособить, овладеть ею…

– Как бесовкой из стрип-бара, – подсказал Аристофан.

– …себе заставить служить, – отвесил бесу подзатыльник Кощей, – иначе, сынуля…

– Что? – насторожился я.

– Иначе – всё, – закончил свою лекцию царь-батюшка и кивнул деду: – Наливай.

– Сожрёт она тебя, внучек, – горестно покивал Михалыч, наливая в стакан коньяк. – Одни косточки от нашего Статс-секретаря и останутся.

– В смысле? – я перевёл взгляд с деда на царя-батюшку.

– Ну, не сразу, конечно, – он снова опрокинул в себя коньяк и пощёлкал пальцами, а Михалыч резво подсунул ему под руку миску с ломтями ветчины. – Сначала Федь, она, сила эта, так тебя скрутит и заставит себе служить, что будешь ты по Дворцу бегать да стены крушить от злобы нечеловеческой, а потом и за смертоубийство примешься в особо жестоком виде.

– Вы чего? – поёжился я.

– Меня потолком прихлопнешь, – пояснил дед, – Машеньку нашу по стенам размажешь, Калымдая по уши в пол вобьёшь, Варьку свою…

– Дед, ты чего?! – завопил я.

– … а на Аристофана нашего своего Дизеля натравишь, чтобы закусал он беса горемычного нашего просто до смерти, – закончил Михалыч.

– Ваше Величество? – я устало обернулся к Кощею.

– А по сути и верно, – царь-батюшка намекающе постучал ногтём по краю пустого стакана. – Если силу под себя не подмять, то она мно-о-ого вреда натворить может. И ладно бы ты в какой Франции или Англии в это время находился… А своих людей и земель, всё же жалко, сынок.

– Да что за бред?! – заорал я, вскакивая. – Мне кто-нибудь нормально объяснит, что тут происходит?!

– Попал ты, босс, – вздохнул Аристофан. – Конкретно.