Жена Кукловода

Она не понимала. Не хотела понимать. Как Анна могла поступить так легкомысленно?

— Могу я задать вопрос Анне? — спросил Руслан Шталя.

Тот кивнул.

— Скажите, а если бы вы дочитали до конца договор, и если бы господин Каверин сообщил вам о своих предпочтениях заранее, вы бы согласились на такие отношения?

Анна не поднимала глаз и молчала. По ее щекам скатывались слезинки и тихо капали на сложенные на коленях руки. Она даже их не вытирала.

— Анна? — голос Руслана тоже дрогнул, а Людмила впилась ногтями в ладони, чтобы сдержать рвущееся наружу негодование.

— Позвольте, я отвечу, — произнес Шталь, — условия о возможности нарушения доминантом жестких ограничений ранее практиковались Анной. Я могу это подтвердить.

Людмила совершенно была сбита с толку, растоптана и потеряна. Весь этот разговор напоминал ей театр абсурда, жестокий, неестественный, сюрреалистический. Ей безумно хотелось встать и убежать. Но стиснув зубы, она продолжала вжиматься в свое кресло, из последних сил стараясь сохранить самообладание.

— Надеюсь, господин Сикорский убедился в соблюдении принципа добровольности, — нетерпеливо сказал Каверин. По всему было видно, что этот спектакль начинал его раздражать, и ему не терпелось осуществить задуманное до конца. — Хотелось бы приступить собственно к примирительной процедуре.

Руслан возражать не стал, но Людмила видела, что он тоже едва сдерживает гнев.

— Каковы ваши условия? — спросил его Шталь.

— Я вовсе не жажду ничьей крови, — усмехнулся Каверин, — но из-за действий господина Сикорского я лишился своего сабмиссива. Думаю, что вправе рассчитывать на компенсацию.

— О какой сумме идет речь? — спросил Руслан ледяным тоном.

— Ну что вы! — с притворным возмущением произнес Каверин, — речь вовсе не о деньгах.

Он жадно и недвусмысленно посмотрел на Людмилу и облизнул губы.

Лицо Руслана потемнело от гнева, он сжал кулаки и вскочил с кресла.

— Господин Сикорский! — резко остановил его Шталь.

Руслан огромным усилием справился с собой, сел обратно. На него было страшно смотреть.

— Боюсь, это не возможно, — проговорил доктор, — господин Каверин не совсем представляет себе особенности отношений господина Сикорского с его сабмиссивом.

— Жаль, — со вздохом произнес Каверин, — но попытаться стоило.

Он снова похотливо посмотрел на Людмилу, и ее затрясло от омерзения.

— Ну, тогда господин Сикорский может выступить гарантом того, что Анна Черкасская выполнит взятые на себя обязательства, хотя бы на срок, указанный в договоре — три месяца. За это время я подыщу себе другого сабмиссива.

Каверин пристально, с жестокой усмешкой смотрел на Руслана, который едва сдерживался, судорожно сжимая кулаки.

Людмила видела, как вздрогнули плечи Анны, а ее голова опустилась еще ниже. Ей было нестерпимо жаль девушку, но к жалости примешивался мерзкий осадок от ее лжи.

— Да, думаю, это приемлемо, — произнес Шталь и выразительно посмотрел на Руслана, будто пытался ему внушить, что отказываться неразумно.

— Но у меня нет власти, чтобы приказывать девушке, что ей делать, — глухо произнес Руслан.

— Приказывать?! — усмехнулся Каверин. — Ну уж нет. Убедить, уговорить. Вобщем, меня мало волнует, каким образом вы это осуществите.

Он встал с кресла, и произнес удовлетворенно:

— Прошу меня простить. Наша беседа затянулась, меня ждут неотложные дела. В субботу в шесть вечера я жду вас, господин Сикорский, у себя. Вы должны лично привезти мне мою вещь. Но или замену ей, по вашему выбору.

Руслан резко выдохнул через зубы, словно от боли.

— Подождите, — вдруг раздался полный страдания и страха, дрожащий голос Анны.

Все посмотрели на девушку. Она решительно вытерла слезы тыльной стороной ладони, медленно поднялась со своего стула и подошла к Каверину. Так же медленно опустилась перед ним на колени и прижалась губами к его руке.

— Простите меня, Господин, — прошептала она. — Не нужно никаких гарантов. Я выполню свои обязательства.

Людмила больше не могла смотреть на этот жестокий спектакль. Она вскочила, не обращая внимания на строгий взгляд Шталя и руку Руслана, пытавшуюся ее удержать.

— Вы все… ненормальные… Это дико, дико…

Хлопнув дверью кабинета, она выскочила вон.

Гулкое эхо ее шагов скакало как мячик, отражаясь от стен. Людмила остановилась, только когда за ней с тяжелым стуком закрылась дверь парадной.

Прислонилась к холодному камню стены. Слез не было. Только горький привкус во рту. Как на пепелище.

Снова хлопнула дверь парадной.

— Мила… пойдем домой.

Она посмотрела на мужа. Он был расстроен и подавлен. Стало стыдно за свою выходку.

— Прости меня… но это было выше моих сил. Она же человек… не вещь…

— Пойдем, Милочка, тебе нужно отдохнуть. Я дам тебе успокоительное. Не нужно было брать тебя с собой.

Глава 13

Почти две недели Анна всячески избегала разговора с Людмилой, придумывая выездные дела, исчезала на весь день из редакции. Встречаясь в коридоре, тихо здоровалась и прятала глаза.