Жена Кукловода

Пока набиралась вода, поставил на плиту чайник. Потом подумал и достал из бара бутылку коньяка. Руслан всегда предпочитал «Ной Араспел» дорогим французским. Налил в два бокала, пузатых, круглых с тонкими стенками. Один вложил Людмиле в руку. Она машинально сжала его двумя руками.

— Выпей. Милочка, давай. Тебе сразу станет лучше. Бедная моя! Как тебе досталось. Зачем ты поехала? Ведь решили, что я сам.

Руслан буквально заставил ее поднести к губам бокал и сделать глоток. Людмила проглотила обжигающую жидкость, закашлялась.

Руслан забрал у нее бокал. Покрутил в руках, а потом залпом допил.

— Ох… забыл, вода…

Метнулся в ванную, закрутил кран. Потом бережно раздел Людмилу, подхватил на руки, отнес и осторожно опустил ее в горячую воду. Подложил под голову свернутое полотенце. Принес бокал с коньяком. Снова заставил ее сделать глоток.

Наконец по телу Людмилы начало разливаться тепло. Руслан отставил бокал, взял губку и стал мягко растирать ее кожу.

— Вот так… сейчас ты согреешься. Все будет хорошо, все позади.

Горячая вода, ласковые руки мужа расслабляли, нежили. Алкоголь кружил голову, Людмила балансировала на грани сна и реальности. Это было так приятно…

— Продержишься без меня пять минут? — тихий шепот защекотал ухо. — Только не засыпай.

Не спать… Но веки такие тяжелые… Опять теплые сильные руки обнимают…Полотенце мягкое…Опять куда-то несут…

— Постель не согрелась… Сейчас, погоди.

Прижал к себе. Как уютно и спокойно…

Глава 18

Руслан еле уговорил Людмилу. Убеждал, что «Репино» — лучший кардиологический курорт в области, «с улицы» туда попасть не возможно. Старший Сикорский достал эту путевку, как он выразился «из профессорского запаса».

Людмила и слышать не хотела. Антошку не хотелось оставлять, все-таки конец четверти, и ехать куда-то одной, без мужа, было страшно. Она еще не до конца оправилась от потрясения, все еще просыпалась по ночам от кошмаров, вздрагивала от прикосновений чужих рук в метро, оглядывалась от мерзкого ощущения пристального взгляда в спину.

Но Николай Аскольдович, недовольно поджав губы, выдал: «Моему внуку нужна здоровая мать!», Руслан пообещал, что они с Антошкой будут приезжать каждые выходные, а каждый вечер они будут говорить по скайпу. Людмила сдалась.

Правда, еще Руслан обещал отвезти ее в санаторий. Но утром его срочно вызвали в отделение, и пришлось добираться самой: на электричке, а потом на маршрутке. Она пыталась вызвать такси, но цену назвали совершенно нереальную.

Людмила подняла воротник пальто, поежилась. Она озябла еще в дороге, но теперь резкие порывы ветра хлестнули по щекам, пробрались под одежду.

Людмила миновала тронутые ржавчиной кованые ворота, прошла по усыпанной палой листвой длинной аллее, с опаской поглядывая на гипсовые статуи счастливых строителей коммунизма с отбитыми носами, руками.

Трехэтажное здание административного корпуса явно было построено в советские времена и носило следы небрежного «точечного» ремонта. Только кое-где, видимо в вип-номерах, деревянные рамы, рассохшиеся и с облупившейся краской, уступили место новеньким пластиковым. На потрескавшемся козырьке мужественно цеплялась за бетон и трепетала под ударами ветра тоненькая березка.

Людмила осторожно поднялась по ступенькам, покрытым сеткой трещин и небрежными заплатками из бетона, и не без труда открыла тяжелую дверь.

Холл был пустым, гулким и холодным. Серый истертый гранит пола, стены — до половины обшиты деревянными рейками, потемневшими и с облупившимся лаком, сверху покрашены серо-зеленой краской. За стойкой регистрации, тоже обшитой деревом, никого не было.

Людмила простояла около нее двадцать минут, нервно сжимая в руках паспорт, путевку и санаторно-курортную карту.

Хотела уже позвонить Руслану, пожаловаться, что он отправил ее в закрытый и заброшенный санаторий, когда за стойкой словно материализовалась из воздуха женщина с бесцветным, вылинявшим лицом. Жидкие волосы, утянутые в пучок, роговые очки. «Вылитая библиотекарша, или смотритель в музее», — подумала Людмила. Сходства добавлял грубой вязки темно-серый «деревенский» платок, в который куталась женщина.

Она строго посмотрела на Людмилу сквозь толстые стекла очков и взяла документы. Пальцы у женщины оказались узловатыми и холодными.

— Так, значит, — произнесла женщина, не отрываясь от бумаг. — Не сезон сейчас, пациентов мало, врачи не все. Ингаляторий не работает. Ванны не все отпускаем, гидромассаж тоже — сестра уволилась. И отопления нет, холодно. Вещи-то теплые есть?

— Есть, — ответила Людмила. — А вай-фай работает?

Женщина посмотрела на нее с жалостью, как на больную.

— Только в холле. В номерах не ловит.

Ей стало тревожно и тоскливо, больше всего хотелось оказаться дома, в тепле и безопасности. Она нащупала в кармане телефон, но звонить Руслану передумала, представив недовольное лицо профессора Сикорского.

Тем временем женщина закончила заполнять документы и небрежно бросила на стойку книжечку с названием санатория и ключ с брелоком — деревянным бочонком, потемневшим и выглаженным сотнями и сотнями рук.