Жена Лесничего

— Дети должны расти в любви, понимаешь? В любви, а не в абсолютном послушании. Раз фейри не умеют быть родителями, то не будут.

Тейл посмотрел на нее с изумлением. Его губы дрожали, он смог только произнести:

— Мы все это делали ради вас…

— Единственная ваша обязанность — быть счастливыми и жить в мире. Вы ее нарушили. Послушай, Саэдримон, твои предки пришли ко мне из Вирхольма и Ахтхольма, поклялись в преданности лесу, а я одарила их со всей щедростью. Они просили ухаживать за природой — я согласилась. Ради вас, не ради себя.

— Но почему? Почему нам дали пойти по неправильному пути? Почему не остановили?

— Потому, что я не хочу власть. Она мне не нужна. Вмешиваться в вашу жизнь, направлять, говорить, как и когда поступать? Вы мои гости, а не хозяева! И когда гости начинают докучать, их вежливо просят оставить дом. Завтра же завеса двинется, города останутся во внешнем мире. Прошу и вас уйти.

Последние слова прозвучали приказом, которому Чармейн поняла, что не в силах противиться. Ноги загудели, будто по ним поднимается полчище мурашек, сами собой решили сделать шаг прочь из леса.

Ее тут же обуяла паника, в горле встал ком. Она вспомнила огромные секвойи и сосны объятые огнем. Ласковый ветер на просторах песчаных дюн, красную пустыню с деревьями канделябрами. Вспомнила, как спасла трехногую лису и та ее отблагодарила. Ощутила щекой шершавость лесных стволов и то, как они готовы передать сообщение в любую точку леса. Ей вспомнился рассекаемый крыльями воздух, когда исполнилась мечта детства летать, как во вне. Но больше всего, главнее всего встало перед глазами то чувство нужности, когда Чармейн справлялась с заданием. Как она будет без него?

— Простите, — голос показался тонким, как у мышки. — Только выслушайте меня, умоляю… Я не представляю свою жизнь за пределом леса. Я люблю его всей душой, обещаю, стараться стать его достойной. Пожалуйста, я не прошу за всех людей и уважаю ваше решение. Но только для моей семьи сделайте исключение. Вы знаете наши сердца, мое, Дэмиена, Ветерка. Не прогоняйте нас…

Хозяйка леса с глазами цвета неба и глубиной в океан, кивнула. Ноги отпустило, Чармейн снова ощутила легкость во всем теле.

— И я попрошу, если можно, — сказал Дэмиен. — За свою мать, она уже стара и привыкла к своему расписному домику. Оказаться совсем одной в незнакомом мире станет для нее смертным приговором. И еще за Ирвайна и его мать. Она мучается от болей спине, а Ирвайн за ней хорошо смотрит.

Хозяйка леса слушала, пока Дэмиен называл все новые и новые имена. Затем к нему присоединилась и Милисент. Она просила за тех жителей Ахтхольма, с которыми была лично знакома, их оказалось на удивление много. Потом с колен поднялся Тейл и попросил смиренно, если не за себя, то за сестру, перед которой очень виноват.

— Я поняла, — согласилась хозяйка леса, пряча улыбку. — Ваш способ переубедить сработал. Живите дальше, как вам нравится, пока мне не мешаете. Договор, остается в силе. В нем всего два пункта — не причинять вред лесу и друг-другу.

— Спасибо! — Милисент присела в глубоком поклоне.

— Ты не закончила с просьбами? — Хозяйка леса смотрела с иронией, наклонив голову к плечу.

— Только маленький вопрос, с вашего позволения. Юстас говорил правду о сиротах во внешнем мире?

— Да, — Хозяйка леса ответила с каменным выражением лица.

— Пожалуйста, дайте нам возможность забрать их сюда. Ах как бы я хотела… — загорелись глаза Милисент. — Как бы я хотела быть им матерью!

— Это будет достойное начинание, — задумчиво сказала Хозяйка леса. — Решено, лесничие смогут выходить во внешний мир и возвращаться обратно, когда им вздумается. Как и фейри. Саэдримон, Нендаранель, вы всегда будете моими любимыми детьми, но помните, между вами и жителями городов нет никакой разницы, кроме обязательств, которые вы приняли на себя добровольно. Я всегда рядом, все вижу, и раз вы попросили за благополучие городов, то и ответственность за них лежит на вас. Впрочем, так было всегда.

Хозяйка леса подошла к Чармейн, легонько поцеловала ее в лоб и прошептала:

— Я особенно горжусь тобой, храни Дэмиена и своего сына. И приходи ко мне поболтать иногда. Мне не хватает подруги.

Хозяйка леса развернулась, ее белые летящие одежды заструились по воздуху, там где она ступала вырастали незабудки. Свита из зверят устремилась за нею вслед в глубину леса.

Чармейн потерла саднящую коже на лбу, в том месте, где получила божественный поцелуй. Напряжение ушло, скорбь от потери брата смешалась с облегчением от беды, которую удалось избежать. Ей стало жарко, Дэмиен подхватил ее на руки и закружил по поляне, вместе со счастливо хлопающим крыльями Ветерком.

— Подожди, — сказала она Дэмиену. — Мне нужно закончить одно важное дело.

Чармейн подобрала юбки, пошла в сторону Тейла, склонившегося над отцом.

— Я хочу тебе кое-что отдать, — сказала она. — Давний долг.