Жена, любовница и прочие загогулины

Гора с горой не сходится, а человек с человеком – как получится. В любом случае сколь ни колотись, как ни мудри, а выше головы не прыгнешь, всех концов не отрубишь и ничего нового не придумаешь, будь ты хоть о трёх головах одна другой умнее. Значит, надо остепеняться и уравновешиваться. А народная молва касательно Машки – штука не смертельная. У людей в головах много помоев, они испытывают потребность регулярно стравливать избыток, потому и льют эти помои друг на друга и на кого попало. Всё равно кривотолкам рано или поздно настанет край, ведь не может судьба исподтишка штырять Чуба злыми кулаками до конца его дней. Это как с любыми неудобствами и закавыками: хотя нервы человеческие не беспредельны, главное – держать в уме, что неприятные знаки событий не способны расширяться до бесконечности. Оценивая вещи под таким углом, легче дождаться затухания перекосов и разворота всех настроений к обстоятельной стороне жизни. Данное соображение медленно и увесисто крутилось в голове у Чуба – и, словно мельничный жёрнов, перемалывало в легковесную труху Машкино прошлое, постепенно освобождая место для их совместного настоящего.

«Применюсь как-нибудь, и всё будет ладом, – думалось Чубу в ответ на тихие всплески возвратных опасений. – Где приход да расход, там не без хлопот, а Машку-то я у себя в приходе числю, хоть и сомневался первоначально. Что мне до чужих мнений? Я вообще могу не принимать всерьёз никого, кроме самого себя. И бог с ней, с гордостью. Что сало на свинье, то и гордость на сердце – нарастёт. Зато вон как Машка заглядывает мне в глаза, старается. Правильно, так и надо. С одной стороны, ей это нисколько не трудно, а с другой – мне, само собой, приятно. Понимает сучонка ласковая, что доброе согласие всего дороже для семейного обустройства. Ей-то, конечно, деваться некуда, но и мне ведь тоже: дело почти сделано, до свадьбы рукой подать. Вот и пусть справляется со всеми моими требованиями, на то она и баба. Нет, наверное, могло бы у меня сложиться по-иному – не с Машкой, а ещё с кем-нибудь. Но лучше или хуже в итоге получилось бы, поди угадай».

Действительно. Мало ли на что человек горазд замахнуться сердечными побуждениями при свободном полёте фантазии; самые непомерные достижения по женской части способны втиснуться в его мечты. Каждый хотел бы позволять себе шалости и вольности, нет в этом ничего зазорного, если не углубляться в косные понятия; однако чураться твёрдой почвы и витать в облаках – дело безрезультатное. Если дерево желаний выпустит чрезмерное количество свежих побегов, то ствол может не выдержать нагрузки и засохнуть. Потому нет большого горя в неслучившемся, если не соскальзывать мыслями в неправильных направлениях и стараться с максимальной отдачей пользоваться тем, что имеется в действительности.

***

При следующем своём визите (дело было на склоне вечера, когда люди успевают не только завершить рабочий день, но и от души посидеть в пивнушке с друзьями или ещё где-нибудь по пути развеяться мозгами) Микола Дятлов таки не утерпел и возвратился к нравственному вопросу. Правда, косвенным образом и под противоположным углом. Проследовав рассудительным взглядом за прибиравшейся в хате Марией, он высказал Чубу полуотвлечённую мысль:

– Жениться – это, наверное, всегда приятно, как там ни крути. Правильное направление. Тут, наверное, самое главное – не прогадать с характером жинки. Постараться выбрать не какую-нибудь запредельную бабцу с выкрутасами, от которых всех вокруг крючит и коробит, а такую, чтобы покладистая была и желания твои исполняла без запинки.

– У Машки с характером всё в порядке, ничего запредельного в ней нет, – сказал Чуб. – И с желаниями у нас обходится без запинок. К тому же она домовитая, каких мало.

– Да ну?

– Натурально тебе говорю. Баба не лодырная, руками-ногами шевелить умеет не хуже других.

– Может, прикидывается?

– Уж я бы различил. Хозяйство вести – не задом трясти.

– Это неплохая фигура, если Машка домовитая, а не прикидывается, чтобы понравиться, – полуодобрительно дёрнул плечами Дятлов. – Девка-то она как есть налитая, кровь с молоком: сам бы ел, кабы другие не понадкусывали со всех сторон.

– Дело прошлое, – приспустил брови Чуб. – Обнулёвываться надо уметь памятью и всем остальным.

– Тоже верно, – не стал углубляться в мораль Микола. – Всё-таки иметь под боком справную жинку веселее, чем холостяковать до старости, когда соберёшься в могилу, и некому будет даже кивнуть в знак прощания. Хотя нам-то о престарелом возрасте ещё рано думать, какие наши годы, а всё одно думается… Я вот раньше представлял, что обязательно возьму себе в жёны недотронутую дивчину – такую, чтобы в постели была ещё никем не обученная. А недавно у меня переменилось мнение. Нет, оно, конечно, мало приятного, когда люди показывают пальцами на твою супружницу, пусть не в открытую, пусть за твоей спиной, всё равно – досада. Но теперь я понимаю: пустая байда об этом беспокоиться. Потому что девственность – формальная фикция, её сегодня легко подделывают.