Жена ловеласа

Они вошли в сауну, уселись друг напротив друга, и Симона стала корчить ей рожи.

— Ammazzate,[132] как же тут жарко! — громко произнесла она, обмахиваясь передником, который быстро намок во влажном воздухе и стал похож на мятый лоскут.

Полная женщина с усиками сверкнула на нее глазами и свирепо шикнула.

— Ой, ой! — нахально отозвалась Симона.

Женщина встала — складки жира на ее теле плавно разгладились, опадая по своим местам, — и гордо вышла; полные ягодицы возмущенно тряслись. Симона подмигнула Мэгги и изобразила, как пинает удаляющийся зад.

Мэгги подумала — ведь еще совсем недавно она стыдилась бы подруги вроде Симоны, так сильно отличавшейся от тех, с кем она привыкла общаться, от людей ее круга. Однако с ней Мэгги переживала ощущение, подобное тому, что испытываешь, снимая тесные остроносые туфли и с облегчением засовывая ноги в удобные домашние тапочки. Симона принимала Мэгги такой, какой она была на самом деле, основываясь лишь на дружеской симпатии и привязанности, ничего не требуя взамен и не осуждая. С ней было комфортно — во всех смыслах этого слова. Еще одна ипостась свободы.

Теперь Мэгги могла не только располагать своим временем, но и выбирать друзей, не задумываясь, получит ли одобрение у своего мужа и британской диаспоры. Покрываясь потом, она ощутила, что наконец-то оказалась в ладу с самой собой; как говорят французы, стала хорошо чувствовать себя в собственной шкуре.

По вечерам, однако, ей приходилось оставаться одной. Она заказывала себе в номер сандвич и смотрела Си-эн-эн, лежа в постели. После похода с Симоной в термы ей стало особенно одиноко. Таксист, который привез Мэгги в гостиницу, нагрубил ей, когда она попыталась оспорить непомерно завышенную оплату. Он явно пытался воспользоваться тем, что она женщина, да к тому же еще иностранка. После разговора с ним в душе остался неприятный осадок. Такого не могло бы случиться, будь она с Джереми. Незаметно для себя Мэгги начала задаваться вопросом — а что она вообще делает здесь, совсем одна, в гостинице, вдали от всего, что ей дорого и привычно? Она никогда не любила гостиниц и не привыкла к маленьким одноместным номерам с узкой кроватью. Путешествуя с Джереми, они всегда останавливались в многокомнатных номерах.

Она равнодушно открыла мини-бар, потянулась за минеральной водой, но тут ее внимание привлек ряд маленьких бутылочек на верхней полке. Бренди. Она заслужила порцию бренди. Мэгги уселась в единственное имевшееся в наличии кресло и сбросила туфли, потягивая крепкий напиток прямо из горлышка. Ее вдруг охватило щемящее чувство одиночества. Золтан с Симо-ной были далеко — ужинали у брата Золтана, и Будапешт показался ей чужим, неприветливым городом. Поговорить бы хоть с кем-нибудь. Мэгги потянулась за записной книжкой.

В Ледбери зазвонил телефон. Долго звонил, наконец ответила Джанет. На заднем фоне слышалась громкая музыка и раздавался смех.

— Ой, тетя Эм, — удивилась Джанет. — Как поживаете? А мамы нет. Они с отцом пошли ужинать к Хиксонам.

«Интересно, кто такие Хиксоны?» — подумала Мэгги, и тут ее взгляд упал на визитную карточку Люка, которую она вложила в записную книжку при прощании в Париже. Как здорово было бы услышать сейчас его голос… Она допила бренди и набрала ноль-ноль-три-три, а затем — нужный номер.

— Вы в Будапеште? — Судя по интонации, Люк был очень рад ее слышать. — Mais j'arrive![133]

— О нет, что вы, не стоит, — смутилась Мэгги.

— Я в любом случае на следующей неделе собирался туда, — сказал Люк. Вероятно, он находился в ресторане — слышался звон посуды. — Поеду забирать мою новую свинью. Остановлюсь в отеле «Геллерт».

На следующей неделе трое друзей собрались в холле гостиницы, где жила Мэгги.

— Вот крем, — радостно объявил Золтан. — Нанесите его на лицо и оставьте примерно на час, чтобы впитался. Потом сотрите вот этим. — И он протянул ей пластмассовый пузырек с лосьоном. — Дьенеш говорит, это средство избавит вас от зуда.

Во время разговора Мэгги пила чай — точнее, то, что пытаются выдавать за чай в континентальной Европе. Золтан смаковал свой любимый напиток — темный местный ликер под названием «Уникум». Симона тем временем расхаживала по холлу — по-видимому, сидеть ей пока было не очень удобно — и дымила тоненькой сигаретой.

— Я вчера была у Илонки, — сообщила она. — Украла пару пустых банок и записала нас обеих на завтра, на десять утра.

«Что ж, — подумала Мэгги, — игра продолжается».