Жена моего мужа

Честно? Меня в который раз посетило искушение рассказать ему все. Вина лежит у меня на душе тяжелым камнем. Но если я пришла в ярость из-за траста, как отреагирует Эд, узнав, что сделала я?

Я попыталась отойти, но Эд порывисто приподнял ладонями мое лицо.

– Ты красивый человек, Лили, телесно и душевно. Самое поразительное, что ты этого не видишь. Это вторая причина, почему я влюбился в тебя. Ты храбрая, верная, умная. Я нелюбезно отзывался о твоей работе, но вообще-то я очень горжусь тем, что ты помогаешь жертвам несправедливости вроде этого твоего заключенного.

«Ты все неправильно понял», – хотелось мне закричать.

– Так почему ты так отвратительно себя со мной вел?

– Потому что мне… меня глубоко задело, что ты меня не хочешь. Физически. Я чувствовал себя отвергнутым, а Давина ясно дала понять, что по-прежнему заинтересована. Это было… искушение. Но ничего не произошло, клянусь. Потом началось это уголовное дело. Мне казалось, ты думаешь только о работе, и…

В груди росла тупая боль. Процент разведенных только в нашем бюро наглядно доказывает, как юриспруденция сказывается на семейной жизни.

Эд пригладил пальцами волосы.

– Лили, может, мы чересчур быстро сошлись, но теперь, когда я узнал тебя получше… Я хочу быть с тобой. Правда.

Правда? Или за него по-прежнему говорят деньги? Пять лет брака ради наследства?

– Скажи, – Эд привлек меня к себе, – что ты тоже меня любишь.

А что такое любовь? Я последний человек на Земле, способный ответить на этот вопрос.

– Мы могли бы начать все сначала, – медленно сказал Эд и мягко приподнял мое лицо за подбородок, заставив посмотреть ему в глаза.

Почему-то мне казалось важным не отвести взгляда.

– Что скажешь?

Все это уже говорилось, но каждый раз неизбежно возникала новая ссора. Однако сейчас пара темно-карих глаз смотрела мне прямо в душу. Иди к черту, хотелось мне крикнуть.

– Не знаю, – жалобно сказала я. – В голове туман. Работа отнимает все силы.

Это была правда. Более того, Рождество у родителей и визит в пустую конюшню только усилили мою решимость продолжать работать над этим делом, выиграть его, внести свою лепту в торжество правосудия. Это важнее моей личной жизни. После Дэниэла это было обязано стать важнее.

Я посмотрела на руки своего мужа, державшие мои, и высвободилась.

– Я дам тебе ответ после процесса. Извини.

Глава 20. Карла

Мама проплакала все Рождество. Она плакала, разворачивая подарок Ларри, плакала, когда не смогла с ним справиться дрожащими пальцами.

Карла старалась ее утешить:

– Давай я тебе застегну!

Но когда мама взглянула в зеркало и увидела себя с серебряным медальоном на гладкой смуглой шее, она зарыдала еще сильнее.

Карла сдалась. «Интересно, а королева когда-нибудь плачет?» – спрашивала она себя, сидя по-турецки перед телевизором. С экрана старая женщина с седыми волосами и приятной улыбкой говорила о «важности семейных ценностей».

Карла не стала бы включать речь королевы, но ее смотрела новая подружка из школы.

– Мы всегда ее слушаем, – сказала Мария Карле, когда они жевали сливочные тянучки, которые одна из беззубых монахинь раздала после рождественской службы в честь окончания четверти.

Порой Карла испытывала угрызения совести, ловя себя на мысли, что хорошо бы ей тоже попасть в семью Марии. Благодаря Марии у нее была Китти и телевизор включен на правильную телепрограмму. Теперь ей еще нужна мать, у которой нет красного, в пятнах, лица, распухшего от слез.

Если бы Ларри не делал маму такой несчастной, все было бы ничего, говорила себе Карла, глядя на вселявшее уверенность лицо королевы. Она чувствовала: что-то готовится. Надо только еще чуть-чуть подождать.

– Как ты думаешь, Эд и Лили уже вернулись? – спросила она рыдавшую мать.

Та покачала головой. Если бы Ларри сейчас увидел маму, она не показалась бы ему красивой с черными кругами под глазами от туши.

– Они у своей родни, – сказала мама. – Нам тоже нужно побыть своей семьей.

Карла подумала о блестящей открытке с младенцем Иисусом, которую они отправили в Италию, надеясь получить ответ. Как оказалось, напрасно.

Мама снова заплакала:

– Это все моя вина…

– Почему, мама?

– Так уж вышло. – Тут мать заметила под елкой вторую коробочку. – Разве ты не посмотришь, что подарил тебе Ларри? Я вынула твой подарок из ведра… на всякий случай.

Карле не очень-то хотелось это делать, но любопытство взяло верх.

– А ну, – подбадривала ее мама с повеселевшими глазами.

Карла знала, о чем она думает: если подарок хороший, значит, Ларри любит ее больше, чем свою жену и ту девочку в окне.

С оберткой ей удалось справиться не сразу – кто-то плотно приклеил ее скотчем, словно не желая, чтобы Карла заглянула внутрь. Наконец девочка вытащила то, что пряталось внутри. Коробочка. Длинная и плоская. А в коробочке лежали…

– Часы! – ахнула мама. – Какая щедрость! – Она засмеялась сквозь слезы. – Дорогие, да? Что там написано на открытке?

Карла взглянула на открытку и положила ее в карман.

– Что там? – настаивала мама.

– Ничего. Просто «С Рождеством».

Но изнутри Карлу обдало жаром. Слова были аккуратно выведены черной ручкой, так что ошибки быть не могло.