Жена на продажу, таверна на сдачу (СИ)

Венок позаимствовал над камином, тот, что был из слегка закопченных лап ели.

— Сегодня мы славно отпразднуем нашу первую брачную ночь! — прохрипел он, притягивая меня к себе на веревке и мерзко, сально тиская. — Ты, конечно, не красавица, как и моя покойная женушка, но ничего. Тоже сойдет. Надеюсь, со спины ты выглядишь привлекательнее, аха-ха-ха!

И он потащил меня во двор, в мрак и холод, в городскую управу — жениться…

Глава 9. Спокойно, Маша, я Дубровский!

— Отпустите меня! — кричала я, дергая веревку, за которую меня тащил Якобс. — Сию секунду!

— Хе-хе-хе! — ответил мне старикашка злорадно, продолжая меня волочить за собой против воли. Веревка больно впивалась мне в запястья, раздирая кожу до крови. Но Якобса такие мелочи не смущали.

Карл наверху тоже кричал что-то, бил ладонями в окно.

Но на дверях его комнаты был огромный замок, а на окнах — крепкие решетки.

Ничем мне Карл помочь не мог…

А выйти замуж за старка Якобса — это то же самое, что оказаться проданной кому попало, с той лишь разницей, что выкупиться не получится уже никогда!

В отчаянии я лихорадочно соображала, как мне быть, как спастись.

Если ему удастся меня дотащить до управы, я не отделаюсь никакими средствами! Нас обвенчают, ведь мой хозяин, чертов рабовладелец, этого хочет! А его желания более чем достаточно. Я живу под его крышей, я ему принадлежу. Так что моим мнением можно пренебречь.

И он может сделать со мной все, что угодно. Даже палкой поколотить.

Так что женитьба не самое плохое, что может произойти…

— Помогите! — завыла я, изо всех сил стараясь освободиться.

Нас накрыло дождем, я скользила по грязи и лужам вслед за своим мучителем. Замерзшая, в нелепой фате и сползшем на нос венке.

— Я не стану вашей женой! Ни за что не стану! Вы противный, мерзкий, старый и вонючий!

— Ничего, принюхаешься!

— Я сбегу!

— Тогда тебя будут искать с собаками! И не жалуйся потом, что они разорвали тебя в клочья в каком-нибудь овраге!

— Но я же отдала вам деньги!

— Но я их не взял.

— Вы их потеряете, если договор не соблюдете!

— Когда я на тебе женюсь, все твои деньги стану моими, ха-ха! Как приданое! Должно же быть у тебя приданое, э? И ничего я не потеряю! Ха-ха! Мы славно заживем, слышишь, девка? По воскресеньям будешь чесать мне пятки, пока не усну!

И он потащил меня дальше.

Я кричала и брыкалась, что есть сил. Это могло привлечь ненужное внимание. Потому Якобс махом передумал волочь меня по улицам и свернул на тропинку, ведущую в рощу.

Там мои вопли никто не услышит. А тропинка, обогнув город с восточной стороны, выведет нас как раз к ратуше.

В лесу стало еще более страшно. Темно, тихо, мокро, холодно. Только дождь по веткам шумит.

— Отпустите, — я все еще пыталась вырваться из рук Якобса.

Но он в лесу осмелел. Видно, подумал, что люди нас тут точно не услышат. Поэтому он может вытворять все, что угодно.

— А ну, замолчи! — он дернул за веревку так, что я вскрикнула от боли едва не рухнула на дорогу. — Строптивая стерва… будешь орать, я придушу тебя и прикопаю тут, в лесочке! И никто искать тебя не будет! Скажу — уработалась и сдохла!

— Вы тогда потеряете Дар, — упрямо ответила я. — К вам он точно не перейдет!

— Не потеряю, — мерзко ответил Якобс. — Куплю другую девку, не такую строптивую, делов-то! Так что замолкни! Через полчаса нас поженят, а еще через час мы сольемся в любовных объятьях в нашем любовном гнездышке, ха-ха-ха!

И он полез целоваться, вытянув губы трубочкой. Во гадость-то!

— Да за что мне это все?! — я отворачивала лицо от его щетинистой рожи, лупила по его мокрым губам, а он только смеялся.

А может, на мое счастье, на нас разбойники нападут?!

И убьют?! Ну, хотя бы меня?!

Ну, ходят же всякие недобрые люди по ночам, подкарауливают всяких беспечных горожан! Так почему их нет, когда они так нужны?!

Где Робин Гуд?!

Где Джеймс Крюк?

Стенька Разин?!

Джек Потрошитель?!

Да хоть кто-нибудь! Где?!

Якобс, вдоволь наиздевавшись надо мной и насмеявшись, снова дернул за веревку, принуждая меня идти за ним, и уж было затопал бодро по тропинке.

Но встал, как столб, не пройдя и шага.

А прямо в лоб Якобсу уперлась остро отточенная стрела. И эльфийские холодные глаза смотрели на него недобро и яростно.

— Ты… ты кто?! — взвизгнул Якобс, косив глаза к носу и с ужасом разглядывая стрелу, хищно смотрящую ему в переносицу.

— Феланор Дубовый Лес, — вызывающе произнес эльф, не отводя нацеленной стрелы. — Если тебя так интересует мое имя.

В лучших традициях классических романов со спасением!

— Да ты же мой Дубровский!.. — выдохнула я, счастливая как никогда.

Ну, вот и познакомились!

Даже обидно стало. Мне-то он за три дня не сказал, как его зовут. А Якобсу прям с первой минуты!

Да! На мои горячие призывы отозвался только один разбойник, последователь Дубровского. Но и то хлеб!

Но если классический Дубровский сглупил, решив спасать Машу после венчания, то господин эльф зрил в корень. И явился задолго до.

Кажется, я даже выдохнула шумно от облегчения.