Жена на выход

Почувствовала, как сильные мужские руки обхватывают меня за плечи, крепко обнимая. И вот я уже прижата к груди Макса, уткнувшись в его плечо, а широкая ладонь гладит меня по голове, успокаивая.

— Прости, дьяволенок, — шепчет он порывисто, а меня трясет от рыданий, будто вся накопившаяся боль решила вдруг выйти наружу. — Не плачь, пожалуйста, я не заслуживаю твоих слез… Прости… Я люблю тебя, моя хорошая, и Александру… больше жизни люблю вас обеих…

Я вздрагиваю, как от удара молнией, и поднимаю на Макса ошеломленный взгляд. Он смотрит на меня со смесью вины и нежности, не выпускает из объятий, будто боится потерять, а потом чуть наклоняет голову и покрывает легкими поцелуями мои щеки, соленые от слез, заплаканные глаза, касается губами лба. Крепче прижимает к себе, словно пытаясь сделать из нас одно целое, и застывает, зарываясь носом в мои волосы.

Чуть отстраняюсь и встаю на носочки, чтобы достать до его губ. Желаю этого так остро, что сводит скулы. Хочу таким образом унять боль в груди. Хочу забыться. Хочу почувствовать, что мы опять вместе. Но мне не позволяют этого сделать…

— Что вы тут устроили? — внезапно раздался за спиной гневный выговор отца, и я машинально оттолкнула от себя Макса, стараясь не смотреть на его реакцию. — Зачем ты вообще сюда приперся? — это уже было адресовано Стравинскому.

Макс молчал и сдерживал агрессию, ради меня, хотя я чувствовала, как нелегко ему это давалось. В этот момент я поняла, что теперь все зависит только от моего решения. Хотела свободы выбора — действуй!..

— Папа, прекрати! — тихо, но строго произнесла, смело глядя на отца. — Как родной отец, Макс имеет полное право присутствовать на дне рождения своей дочери, — на этих словах Огнев поменялся в лице.

— Карина, что ты наделала? — просипел он разочарованно. — Что теперь будет?

— Теперь мы идем отмечать первый годик Алексы, — сурово ответила я, чеканя каждое слово. — И не дай бог кто-то из вас сорвется и испортит ребенку праздник, клянусь, я заберу дочь и уеду так далеко, что вы оба никогда нас не найдете! Вы меня знаете! Я могу! Все понятно?

Сейчас двое самых главных мужчин в моей жизни выглядели одинаково растерянными. Первым кивнул Макс в знак согласия, за ним повторил и отец. Я еле сдерживала нервную улыбку, глядя на их пораженные лица, и уверенными шагами направилась в сторону беседки.



Глава 3

Во внутреннем дворике нас ожидала такая «немая сцена», что сам Гоголь бы позавидовал. Все собравшиеся вдруг застыли, как вкопанные, и на фоне шаров и праздничных украшений выглядели словно живые статуи на общегородском мероприятии.

И только Алекса не разделяла всеобщего замешательства. Она задумчиво осмотрела нас и, довольно засияв, направилась прямиком к Максу. Тот отреагировал незамедлительно и… слишком мило для Стравинского. Присев на корточки, протянул руки к малышке, а когда та доверчиво нырнула в его объятия, буркнув свое любимое «па», поцеловал ее в рыжую макушку. Как же они чувствуют друг друга!

— Почему он позволяет себе… — начала заводиться Амелия, но я лишь подняла руку, останавливая ее словесный поток.

— Ты прекрасно знаешь, почему, — рявкнула грубо, поражая маму своей решимостью.

Скользнув взглядом по всем присутствующим, я тяжело вздохнула, предвкушая ожидающую нас «уютную семейную» атмосферу, и, натянув улыбку, бодро проговорила:

— Раз уже все в сборе, — особым тоном выделила слово «все», намекая на присутствие Макса, — то можем садиться за стол.

Оглянувшись на Стравинского, который уже стоял с Алексой на руках, я тепло ему улыбнулась, поманила за собой, и он послушно двинулся следом. Сегодня это просто идеальный мужчина… Хотя кого я обманываю, для меня он всегда является таковым, несмотря ни на что…

Подойдя к столу, я забрала у Макса малышку и, усадив ее в высокий детский стульчик, расположилась рядом. Стравинский, не долго думая, занял место возле меня, по левую руку от него умостилась ничего не понимающая Бетти. Напротив нас оказались Стив, Пьер и Мари, последняя сияла так, что могла составить конкуренцию яркому летнему солнышку, и всем своим видом будто твердила мне: «Это судьба!». Хотя в данном случае я не могла не согласиться: слишком уж странное стечение обстоятельств вновь свело нас вместе с Максом.

Мельком взглянула на родителей, которые заняли оставшиеся стулья подальше от нас. Наверно, это и к лучшему…

Тем временем Макс то и дело посматривал на Стива, метая молнии, а тот, в свою очередь, хмуро и недовольно изучал нас обоих.

Что ж, занимаем удобные места в первом ряду: шоу «Как выжить в дурдоме и не сойти с ума» начинается!

И первый акт безумной пьесы не заставил себя долго ждать…

Некоторое время мы единодушно молчали, лишь обмениваясь многозначительными взглядами, и задумчиво ковыряли вилками в своих тарелках. Притихла даже Алекса, сидя в стульчике на удивление смирно, сосредоточенно ломая печенье маленькими пальчиками.

Вдруг поднялся папа и, потянувшись за бутылкой вина, подозрительно усмехнулся. Помедлив немного, он все же заговорил.