Жена на замену

Всего два дня, а показались вечностью. Ждать — это пытка. Особенно когда нет возможности толком готовиться к беде. Что я могла? Вот разве только привыкать, что отдельная спальня мне больше не светит. Жаль, на самом деле. Мне понравилось иметь свой собственный будуар.

Но для новобрачной иметь свою комнату, наверное, странно. Или не знаю. Можно было бы оставить не спальню, а просто свой уголок, что-то вроде кабинета. Я бы туда попросила поставить мольберт. И книги бы носила. И учиться так тоже приятнее. Но я, конечно, ничего не сказала. Нужно изображать семейное счастье, чтобы эта женщина не забрала у меня и тот призрачный шанс на него, что был, значит буду. Я всё время что-то изображала, не впервой.

Зато на исходе отмеренного до приезда даэ де ла Лайона срока поместье стало совсем иным. Как будто человека нарядили в парадные одежды, и нацепили побольше золота и камней. Если Рэй хотел впечатлить свою возлюбленную, и поэтому заставил меня жмурить глаза от блеска бесконечного золота, то один недостаток у блистательной Анны всё же был. Полное отсутствие какого бы то ни было вкуса.

Хотелось попросить немедленного освобождения бедного дома от украшений, которые его уродуют. Но я была хозяйкой этих владений лишь формально, и получала только обязанности, без прав. В частности, я обязана была встретить высоких гостей, и может даже лично проводить в отданные им покои.

Мы вышли к ним вдвоем. Я и Рэйнер. Причём, он сам заказал мне наряд для этой встречи, и на удивление даже не спросил никаких мерок ни у меня, ни у Летти. Очень нежное платье приятного синего цвета, удобное и с широкой юбкой. В нём глаза сами собой стали намного ярче, и я как будто наконец обрела хоть какой-то цвет. Мне очень носить его. Оно гармонично смотрелось с черно-серебряным костюмом самого Рэя. И туфельки из кожи морского змея тоже нравились — в них совсем не болели ноги, и ходить было на удивление легко. Но повод появления этого наряда не нравился совсем.

Женщина, которую пустил в дом камердинер, чьего имени я так и не решилась спросить, была до отвращения прекрасна. Даже величественна. Как будто вот-вот станет даже не королевой, а императрицей, как в древности, когда пять королевств были одной единой Империей. Как она держала спину! Как улыбалась полными губами! Слегка, и не улыбкой, и не усмешкой. И на лебединой, белой шее — рубиновое ожерелье, сеткой закрывающее горло.

Глава 8.3

Я смотрела на алое тяжелое платье, тоже украшенное мелкими драгоценными камнями, красными, только чуть светлее платья. Смотрела на высокую прическу из темно-каштановых волос, которые наверняка достали бы до пояса, реши она их распустить. И чувствовала, как на меня давит каждый жест тонкого запястья в тёмной перчатке, каждый величественный шаг. По сравнению с этой женщиной я была никем, и остро ощущала этот факт. Острее, чем когда-либо.

На фоне Анны её супруг терялся, хоть и был принцем. Второй в очереди на престол, Стефан из рода Алгая казался даже не вторым, а последним. Серый невзрачный мужчина в бежевом камзоле, его проще было представить слугой при своей королеве. Бледно-голубые глаза терялись в густой светлой бороде и усах. И даже движения у них отличались. Анна двигалась плавно, красиво, и никуда не торопилась. Её муж постоянно дергал руками и ногами, быстро смотрел то по сторонам, то на неё. Анна, стоило ей войти, обратила свой взор прямо на нас. Стефан, казалось, забыл, что приехал в чужой дом, пусть и подданных своего отца.

Я понимала, почему с таким мужем, она продолжала желать Рэйнера. Однако, она ведь сама выбрала с кем остаться, верно? Так почему же я вообще должна была терпеть то, что она даже королем манипулировала, чтобы попасть сюда? Странные это были чувства. Одновременно мне хотелось ею и восхищаться, и вцепиться в волосы, словно я крестьянка. Но жизнь с матушкой многому научила. Я вздохнула как можно незаметнее, и вежливо произнесла:

— Меня зовут Коринна фир Геллерхольц, мы не были представлены лично. Наслышана о вас! Рады приветствовать в нашем доме, Ваше Высочество, даэ фир Даланна. Вас проводят в ваши покои. Или вы хотели бы сначала осмотреть поместье, прежде чем готовить его к балу вместе со мной?

Рэйнер обернулся на меня, явно не сдержав удивления. Но кроме взгляда, не позволил себе ничего. Только сказал:

— Анна, Стефан, вы можете чувствовать себя как дома. Мы с Кори рады вас видеть!

Я не хотела настолько короткой дистанции между нами. Это я, в конечном итоге, вышла за Рэя замуж, и дружить с той, что не желает его отпускать, я не буду. Но, конечно, я не стала его поправлять.

Сама Анна то ли не подала виду, то ли не удивилась тому, что я пытаюсь взять инициативу в свои руки. Она улыбнулась одними губами, протянула руку Рэю — тот поцеловал не запястье, а лишь воздух над ним, отчего я едва сдержала торжествующую усмешку. Затем перевела взгляд на меня, и ответила: