Жена на замену

— Коринна, прости меня за эту скорую свадьбу, — тихо сказал он, подойдя совсем близко, и убирая прядь моих светлых волос, выбившихся из причёски. — Мне не оставили выбора, и честно говоря я несколько ошарашен, как, наверное, и ты. Но прежде, чем мы сможем обо всём поговорить…

— …нам нужно пережить торжество в нашу честь, — закончила за него я. — Я понимаю, Рэйнер. Пойдём? Я и так задержалась у входа, словно провинциальная кокотка, впервые попавшая на королевский бал, — я чуть улыбнулась.

Он улыбнулся в ответ, снова перехватил мою ладонь, и мы отправились вглубь поместья. Гости всё прибывали и прибывали, я смотрела на бесчисленное множество слуг, сновавших туда-сюда с очень занятым видом, и понимала, что управлять этим всем, вероятно, придётся мне. И это меня пугало. Хотя и не так расстраивало, как прямое признание Рэя в том, что жениться на мне его заставили. Я знала об этом и так, но услышать от него лично было… больно, если уж не врать самой себе.

В уголках глаз едва не собрались слезинки, но я напомнила себе, что мы должны хотя бы выглядеть счастливыми. Да и я не могла подвести Рэя, он никогда и ничего плохого мне не делал. Он — не матушка, и я была благодарна уже за то, что её и сестёр провели отдельно, и ехала она сюда достаточно далеко от нас, чтобы я даже не видела её карету. Но на празднестве она, несомненно, будет. Перед законом у меня не было другой матери. Впрочем, покуда я понятия не имею даже, жива ли моя родная мама, это не имеет значения.

Мы прошли в зал, где должно было проходить торжество, и я невольно ахнула, прикрыв рот рукой в белой перчатке. Хотя на дворе стояла поздняя весна, здесь всё было изумительно-зимним. Даже большие арочные окна были украшены чем-то, напоминающим изморозь. Стены были задрапированы тёмно-синей тканью в маленьких драгоценных камнях — словно звёздное ночное небо.

А белоснежные пушистые ковры, украшающие буквально всё, кроме той части залы, где полагалось танцевать, отчаянно напоминали мне сугробы. Только уютные и пушистые, словно большие белые собаки или хорошо взбитая пуховая перина. А колонны, удерживающие высокие потолки зала, были оплетены тонкими темными ветками, отчего казалось, будто это такие в высшей степени необычные деревья удерживают на себе тяжесть небес.

Рэй совсем не знал меня, не считая тех мгновений, когда дарил радость просто мимолётно осветив мою мрачную жизнь собой. И всё же он сумел сделать так, что я забыла обо всём от восторга. Наверное, у меня был на редкость глупый вид, когда я снова замерла на пороге, и залюбовалась.

— Нравится? — улыбнулся вновь мой… новоиспеченный муж. Отчего-то эта мысль вызывала желание прятать лицо и избегать его взгляда.

Но я всё же ответила ему, собравшись с духом:

— Здесь безумно красиво. Настоящая зимняя сказка в начале лета. Это… волшебно.

— Рад, что сумел угодить, — он одарил меня ласковым взглядом. — Пройдём вперед, нас, к сожалению, ждут на первый танец. Без нас начать никак не получится.

Вот как, значит. Даже танец со мной для тебя — «к сожалению», — я горько улыбнулась про себя, но вместо того, чтобы как-то показать это, кивнула Рэю. Мы и правда должны были порадовать всех присутствующих. А расстроиться от того, насколько я обуза для своего мужа я ещё успею. Это в любом случае лучше делать, когда все разойдутся по домам, и мы останемся в поместье среди слуг, но всё же вдвоём.

Глава 3.1

Каждый вдох казался мне полным крохотных болезненных иголочек, а глаза наверняка подозрительно блестели, но я решила, что не буду позорить ни себя, ни Рэйнера. Я слишком много от него хочу, и слишком эгоистична. Он в любом случае забрал меня из дома матушки, освободил от власти этой склочной и взбалмошной женщины. Быть может, я даже наконец отвыкну называть её матерью — она этого всё равно не заслужила, и знала об этом. Любая другая радовалась бы на моём месте, и была бы благодарна.

А я лишь коснулась лёгкой вспышки счастья от того, как Рэй угадал с зимним мотивом свадьбы — и погрузилась в черную меланхолию, в которой толком не замечала никого вокруг. Графы, герцоги, бароны, виконты — и даже короли, все слились в моих глазах в бесконечную вереницу чужих людей, перед которыми следовало держать лицо. Не давать треснуть маске. Череда ничего не значащих улыбок, поклонов, книксенов. И самый важный танец, который предстояло как-то пережить. Танец с уже любимым, но всё еще не моим — по крайней мере, душой — мужем. А я ведь даже рассмотреть его себе не позволяла…

Едва мы прошли мимо толпы гостей в центр зала, как Рэйнер сказал:

— Моя прекрасная супруга, Коринна фир Геллерхольц, я приглашаю вас на первый танец. Подарите ли вы его недостойному вашей красоты глупцу? — и обворожительно улыбнулся.