Жена на замену (СИ)

В какой-то момент этого стало так мало и, я поняла, что не отвечаю — застыла столбом, да еще и его рассматриваю. Длинные ресницы, безупречно гладкая кожа, даже завидно стало, зачем мужчине такие ресницы? Ништхурак отстранился, но руки не убрал, легко чмокнул в нос, заставив недоуменно моргнуть. И снова короткие поцелуи, вынуждающие отвечать. Первый шок прошел, время ускорило свой бег, слегка шевельнулась, и этого для него оказалось достаточным. Придвинул ближе, в груди стало жарко-жарко, дыхание перехватило. Так крепко меня еще не прижимали. Какая к черту разница, когда целоваться? Все равно ведь женаты. А поэтому, да, закрыла глаза и ответила на его короткие поцелуи. А губы оказались такими сладкими, одновременно мягкими и твердыми, настойчивыми. Мы целовались как дети, боясь спугнуть откровенностью и силой желания.

Из дурмана нежности вывела хрустнувшая ветка и злостное шипение. Дернувшись, тут же была освобождена. Но на лице все равно ощущала тепло руки, а талию жгло от прикосновения. Хватаясь за широкие плечи, обернулась, но никого не увидела.

— Извини, — шагнула назад, прижимая ладонь к саднящим губам. Испуганно уставилась на спокойного мужчину. Идеальные волосы растрепались, рубашка на груди немного помялась. А губы… У него тоже припухли. Смутившись, напряженно отвернулась. Не хватало, чтобы сейчас потащил в ближайшие кусты. На чем мы остановились? Нет, не на поцелуях. Мысленная установка не раскисать практически сработала, но сердце все равно бешено стучало.

— И что это нам дает? — Хрипло выдавила, делая шаг, коленки дрожали. Если бы Ништхурак не подхватил меня под локоть, споткнулась бы.

— Все хорошо, — Ништхурак придвинулся ближе, обнял за талию. Невероятно горячие руки прожигали слои одежды. Боюсь думать, что будет без защиты материала. Черт, об этом лучше не думать. — Все отлично, замечательно просто.

Скромно опустила взгляд в землю. Убегать из рук совершенно не хотелось. Замечательно будет, если не покажет змеиный хвост. Но сердце билось оглушающее, как будто не одно. Если продолжу смотреть на распухшие чувственные губы — тоже не плохо его распробовала, то наброшусь снова. Желание так и не отпустило. Без того желала раздеть, а сейчас испытывала нужду, будто это единственная правильная вещь в мире. Вся эта красота для меня одной? Сердце готово выскочить из груди. Успокоиться не получалось, если это продолжится сердечный приступ гарантирован.

— Чем это нам грозит? — спросила нехотя, лучше молчать и прижиматься к горячему твердому, словно высеченному из камня, телу. Тело требовало тепла, разум ответов. Лучше прояснить все сейчас, хотя после поцелуя все еще перед глазами прыгали мушки, а в животе проклятущие бабочки устроили соревнование — кто сильнее ударит. Лучше думать, что это кишечник буянит. Приземленно, безопасо.

— Твоей продолжительностью жизни? Крепким потомством?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Мы редко находим свою самочку. Те, кто ее найдет настоящие везунчики. Только еще не случалось находить ее среди другого вида. Я понимаю, что ты можешь не переносить ко мне той гаммы чувств, что испытываю я. — От пронзительного страстного взгляда, колени подогнулись. Вспышка желания причинила боль, едва сдержала сдавленное шипение. — Набрасываться, будто дикое животное, на тебя не буду, можешь не переживать. Если тебя испугал мой поцелуй, то прошу прощения.

— Да нет, он был замечательным, — невольно улыбнулась, проводя пальцем по губам. От повторения не отказалась бы, но куда нас это приедет? Нет, нет, никаких бабочек заполнивших живот, никакого полета в космос. Земля, разум, отвлечение. — Может, погуляем? Сашка не появится в поле моего зрения?

— Он будет ползать рядом, но ты его не увидишь, если только сможешь услышать.

— Хорошо. — И мы чинно и спокойно пошли гулять по аккуратным дорожкам. — Почему этого не произошло раньше?

Вместо ответа, Ништхурак лишь приподнял брови. Ну да, смущенно отвернулась. Когда мне было рассматривать его глаза? Когда визжала? Или когда не хотела видеть? Была бы на моем месте Леська, не мучилась бы так. Вот и не верь потом в торию любви с трех минут взгляда. Стоило нашим глазам задержаться друг на друге, как сцепились так, что не разорвать. Теперь того кокона не видела, но ощущала принадлежность, свое место, словно вернулась туда, где должна быть.

Наслаждаясь невинными прикосновениями, больше молчали. В один момент поймала себя на мысли, что не прочь взять его за руку, притянуть к какому-нибудь дереву и продолжить целоваться. Или еще лучше, забраться к нему на колени, крепко обнять за шею, вцепиться в волосы на затылке и полностью себе подчинить… От подобной перспективы дыхание замирало. Такой большой, сильный и полностью в моей власти… Между бедер полыхал пожар. Мысль, как бы он принял подчинение, не на шутку возбуждала.