Жена на замену (СИ)

— Ты ведь хотела мне что-то сказать? — Ништхурак помог мне присесть и уселся сам, открывая блюдо. Служанка не соврала, действительно запеченный румяный кусок мяса под коричневым соусом и салат с овощами. Аромат пошел такой, что невольно сглотнула слюну. Когда же наг ловко разделал мясо на порции и наполнил мою тарелку, опешила. Неожиданно приятно вышло, что позаботился. На вкус мясо оказалось еще лучше, чем на вид — нежное, сочное, в меру сладкое, буквально распадающееся на языке на мелкие волокна. Не забыть бы передать повару похвалу. Про овощи даже забыла, так увлеклась дегустацией. Очнулась только когда наелась. В жизни ничего вкуснее не пробовала. Стоило отложить вилку в сторону, как на губы обрушился поцелуй со вкусом вина. От неожиданности замерла, про алкоголь то и забыла.

Удивленно моргая, уставилась в темное-синие глаза, так близко. В который раз поражаюсь его красоте. Горячая ладонь легонько огладила шею, поднялась к затылку, огладила щеки и, в конце концов, перехватила подбородок, заканчивая поцелуй. Не ожидала, что его зрачки заполнят всю радужку, делая глаза совершенно черными.

— Статуя ты моя, неужели не нравится?

— Ты такой внезапный, — удивленно пробормотала, удерживая за руку, не давая уйти. Неудобно наверно стоять, так согнувшись, но ничего, постоит. В горле неожиданно пересохло. Растеряно оглядевшись, потянулась за вином. Пара глотков не помешает. Пока дегустировала вино, сплела пальцы вместе, чтобы не сбежал. Ладонь оказалась обжигающе горячей, сам же Ништхурак напряженным, смирившимся. Чудо что вообще позволил увидеть эмоции. Выдохнув, отставила вино в сторону и медленно встала. Наг с места не сдвинулся, отчего практически распласталась по его сильному телу. Господи, отчего же он такой горячий? Слегка толкнула в плечо, вынуждая отступить и сесть на место, сама же из-за платья приземлилась боком к нему на колени. Сердце колотилось словно бешеное, еще немного и порвет грудную клетку. — Еще разок?

Осторожно погладила кончиками пальцев по щеке, не выпуская руки. Шаловливая прядка волос, упала на лоб, буквально вынуждая убрать ее к остальным еще влажным волосам. Вокруг зрачка неожиданно появилось и пропало золотое кольцо. Интересно. Змеиная сущность прорывается, когда вздумается или он это контролирует?

— Я могу быть уверена, что… — Не хотелось его обижать, но я действительно не знала, сможет ли он это принять. От волнения голос упал до шепота. — Не забеременею. Я пока не готова переживать те кошмарные роды. Сашка замечательный, но детей пока с меня хватит. Может позже, когда у нас действительно все наладиться, и я немного узнаю этот мир…

— Хорошо. — Прервал Ништхурак мою речь. Облегченно выдохнула — не рассердился. На эмоциях, что понял или сделал вид, что понял, крепко обняла его, утыкаясь носом во впадинку между плечом и горлом. Чистый аромат кожи мгновенно вскружил голову. Сердце грохотала где-то в ушах, мешая толком слышать. Даже если он что-то сказал, ничего не поняла бы. Так естественно было провести носом по тонкой коже и слегка поцеловать линию челюсти, дотронуться до мягких губ и, наконец, завладеть нижней в легком поцелуе. Даже не заметила, когда он завел сцепленные ладони мне за спину, вынуждая слегка отклониться и опереться боком на стол. Выпутаться? Нет, ни за что. Нежные прикосновения сводили с ума, лишали рассудка. Хотелось напора, страсти, настоящего поцелуя, а не легких, дразнящих укусов, вызывающих бешеное сердцебиение и желание большего. Он как будто приглашал в свою игру, ожидал моих действий, но и я ведь отвечала. Или же это наказание за прошлый поцелуй?

Не успела поймать его губы в ответном касании, как наг перешел на скулы, нос, глаза. Маленькие благодарные поцелуи-укусы. И руку крепко держит, не вырываться, не сжать в ответных объятиях.

— Спасибо, — едва слышно пробормотал в область макушки, крепко прижимая к себе. — У нас редко рождается больше одного ребенка, но если ты мне подаришь еще одного… Я рад, правда, рад.

— Не сейчас, хорошо? — Успокаивающе погладила мужчину по широкому плечу. В принципе не против детей, но не сейчас, когда настолько молода, и время позволяет. Одной расти было одиноко, Сашке нужен брат или сестра, но когда он подрастет.

— Хорошо. — На этот раз Ништхурак не дразнился, умело завладел ртом, вынуждая ответить. От сумасшедшего напора заболели губы, сердце радостно трепыхалось. Безумно радовало, что не пытался залезть под платье, лишь удерживал затылок, да лопатки наглаживал. И я не могла не ценить этого, зарывалась пальцами во влажные волосы, крепче прижимала и отвечала с не меньшей страстью. Дурея от радости — вот он змей, с которым можно целоваться до одури, до опухших губ, до щемящей нежности в груди. И он мой. Навсегда.