Жена напрокат (СИ)

— Постарайся понравиться маме, — раздаётся указания, как будто мы в его кабинете. — Мне не очень симпатичны её разговоры о том, что ты якобы не нашего круга. Нужно доказать ей обратное. Ты должна справиться.

Меня будто кипятком обдаёт. Ещё даже боль не пришла, а шок такой, что голова кружится. А я ведь чуть не призналась ему в любви. Вот бы он посмеялся.

Герман опирается на свои колени и трёт ладони, так же, как делает это на рабочем месте, в офисе. Медленно отлипаю от него. Сажусь ровно. Убираю волосы за уши. Как же, оказывается, больно любить кого-то безответно. Просто грудину ломит.

Вот такой у меня темпераментный босс. Поматросил, получил фиктивную жену в постель и закоченел, увеличив между нами расстояние. В принципе всё правильно. А почему бы и нет?

— С возвращением, Тритон Игоревич, — шепчу очень-очень тихо.

Думаю, он не слышит. Весь в своих мыслях. Начинает мне втирать какую-то дичь.

Но, правда, как-то не очень уверенно.

— Отцу ты нравишься, Аня. Похвально. Этого я не ожидал. Он от тебя в восторге. Это хорошо для нашей сделки. Мама со временем смирится. Она всегда остро реагирует, но постепенно принимает ситуацию.

М-да, вроде я как сыр в масле не каталась и привыкла к пощёчинами от судьбы, а всё равно страдаю, глупая. Люди не меняются из-за того, что кто-то позволил им больше, чем требуется. Люди такие, какие они есть. И злобный тритон не исключение.

Неприятно, но не смертельно. К тому же отчим говорил, что я пошла в маму: когда меня бьют по башке, я, вместо того чтобы печалиться, ощетиниваюсь.

Он отстраняется, встаёт, отходит к шкафу. Мне тут же становится неловко за отсутствие одежды. Если он думает, что я как Сабина буду за ним бегать, уговаривая полюбить себя, то он очень ошибается.

— Здесь для тебя большой выбор одежды. Дима съездил в магазин, всё новое, с этикетками, надеюсь, что-то понравится и размер подойдёт.

Смотрю на его серьёзное, абсолютно деловое выражение лица и хочется треснуть.

А с другой стороны, ну вот что я могу сделать, если прошла любовь, завяли помидоры? Он не обязан был в меня влюбляться. А то, что меня угораздило, — ну так это мои проблемы.

— Отлично. Я всё изучу. А теперь прошу тебя покинуть помещение. Мне нужно переодеться.

Наши взгляды скрещиваются как мечи на рыцарском турнире, и Герман усмехается.

— Ань, вообще-то я уже видел тебя голой.

Мы смотрим друг другу в глаза. Долго смотрим, мучительно.

— У нас ведь фиктивный брак, верно? Я ведь твоя жена напрокат.

Герман медленно кивает. При этом руки прячет в карманы и несколько раз прочищает горло, дёргаясь. Что за танец юного бабуина? Не уверен в том, что делает? Впрочем, неважно.

Моё сердце уже под его ногами.

Главное теперь — оставить себе хотя бы лицо.

— Я испугалась того, что чуть не умерла. Ты распереживался из-за моего падения в воду. Адреналин ударил нам в голову, и мы переспали. Это бывает в критической ситуации.

— Всё верно, — подтверждает тритон и, продолжая держать руки в карманах, как-то нелепо дёргает подбородком.

Тик у него, что ли? Не пойму. Так это к неврологу.

— Совершенно верно, — поддакиваю ему. — Заигрались мы в пару, да, Герман Игоревич?

— Точно.

— Хорошо, что выяснили, босс. Потому что, когда, — облизываю губы, — вы, босс, танцуете танец диких кроликов, вы очень правдоподобны в своем поведении, даже и не скажешь, что притворяетесь.

В комнате повисает тяжёлая пауза.

— Абсолютно точно, и напоминаю, что предупреждал о своей ненасытности и голоде в плане женщин. Кстати, чуть не забыл. Это тебе.

В шкафу, кроме моих новых шмоток, есть и его вещи. Он открывает дверцу, роется в карманах одного из пиджаков и достает оттуда длинную бархатную коробочку красного цвета.

Подари он мне её час назад, я бы одурела от счастья. А сейчас как-то ровно. Даже кинуть ею в него хочется.

Держит подарок в руках, протягивает мне. Хмурится, сводит брови на переносице. Играет желваками, явно напрягая всё лицо. Вот оживший пример того, что мужчины готовы на всё что угодно, чтобы затащить какую-то конкретную бабу в постель, особенно те, у кого есть всё. Белозерский сорвал мой цветочек и успокоился. Кошмар!

Теперь можно возвращаться к деловому тону и корчить важную физиономию.

Ящерица бесчувственная.

— Спасибо, но я, пожалуй, откажусь. Подари свой крутой подарок Сабине. Пусть порадуется.

Герман сжимает губы и тычет в меня коробкой активнее.

— Меня это бесит, Аня. Ты не можешь отказаться от свадебного подарка. Люди заподозрят неладное. Пойдут слухи.

— О-о-о! Надо же. Вот что тебя волнует, — смотрю на презент в его руках. — Что это? Длинное что-то? Кисточка с платиновым наконечником? Золотые палочки для суши? Спицы для вязания, инкрустированные брильянтами?

— Это колье, — рычит, не оценив шутки, — достойное моей жены.

— Твоей жены напрокат. — Рывком отбираю коробку. — Давай, я потом посмотрю. А теперь покинь помещение, я надену какой-нибудь наряд с этикетками.

Но Герман не двигается с места.

— Что? — приподнимаю брови в недоумении.