Жена навеки (...и смерть не разлучит нас)

— Цветуёчки. Стол. Тебя. — Хотя предпочла бы не видеть. — Едалово. Доски в полу.

— Это все элементы. Все вместе складывается в целое — место, где мы с тобой ужинаем. И где каждый элемент выполняет свое назначение. Доски в полу поддерживают нас и не дают рухнуть на землю. На столе стоит еда, чтобы мы не подбирали ее с пола, как животные. Цветы услаждают наш взор и обоняние. Я — хозяин дома, тот кто воздвиг его, организовал здешний порядок и слежу за ним. И ты — моя супруга. Чье предназначение доставлять мне радость, но ты упорно стремишься к обратному.

Я фыркнула, хотела ввернуть очередную язву, да не успела. Супружник продолжал:

— Впрочем, сейчас речь не о нас с тобой. Раньше, пока ксаранди не столкнулись близко с хевья, наше общество организовывалось именно так, как тебе хотелось бы. Мы сами делали всю грязную работу. Строили города: сами добывали, носили и складывали камни, сами вычищали мусор, растили себе посевы и скот, сами готовили пищу. Когда хевья стали приходить в наши города, некоторые из них — из вас — захотели иметь здесь свое место. Но никто не получает место в системе просто так. Чтобы получить его, нужно выполнять некую функцию. А чтобы ее выполнять, надо обладать навыками и способностями. Мы стали предлагать хевья те функции, которые соответствовали их навыкам и способностям. Кто-то охотно соглашался и принимал их — лишь бы заполучить желанное место. Кто-то отказывался. Кто-то задавался теми же вопросами, что и ты. Некоторые злились и проклинали нас, не понимая, почему мы не даем сразу высоких и престижных мест. Но мы не могли дать место тому, кто не соответствовал требованиям. Бывают и соответствия. Ты видела моего ученика Бораса. Он не единственный хевья, кто обучается магии. Те, кто обладает магическими способностями, занимают такое же место в нашем обществе, что маги-ксаранди. Хотя в Совет Лудара, к примеру, не входят. Потому что у нас есть определенные традиции. Мы никого не держим силой. В наших городах живут те хевья, что сами выбрали такой путь. Кто не выбирал — остаются в своих прежних селениях… или уходят дальше, как твои предки. Мы не навязываемся.

Ах не навязываются они! Силой не держат! Кто бы говорил. Как только язык поворачивается плести мудреные словеса — лживые насквозь.

Так и хотела ему сказать, да не успела. Стеклянная дверь, ведущая на террасу из дома, вдруг со свистом распахнулась. Влетел Тармил, внук супружника и брат Эрени. Проговорил запыхавшись:

— Нолгар, — он тоже называл деда по имени, — в доме Лимара несчастье. Кто-то напал на него и домочадцев. Есть жертвы.

Муженек тут же вскочил со стула.

— Идем туда немедленно.

Стремглав выскочил за дверь, на меня даже не посмотрел. Я пошла следом — что еще за несчастье у этого Лимара? Кто напал? Какие жертвы? Любопытство одолевало.

В холле к деду подскочила Эрени.

— Я с тобой, Нолгар!

— Нет, Эри. Это может быть опасно.

— Я могу помочь! Я же училась целительству. Какой прок в моем учении, если я не стану помогать людям?!

— Хорошо, пойдем, — сдался. — Но держись подле меня, не отходи ни на шаг. Мы не знаем, кто напал и какой силой он обладает.

— Я тоже пойду, — вызвался Тармил, но его дед окоротил.

— Нет, Тар. Ты целительством не владеешь, а защищать двоих мне будет нелегко. Подумай о сыне и жди здесь.

Парень скрипнул зубами, но повиновался. Крепко же они тут слушались старших. Крепче даже, чем у нас в деревне. Так супружник с Эрени ушли, а мы все остались ждать новостей. И никак не ожидали, когда дверь из крыла прислуги вдруг отворилась и в нее хлынула дюжина людей с темными повязками на лицах, с прорезями для глаз, носа и губ.

Трое налетели на Тармила. Парень отчаянно отбивался, но несколькими ударами его уложили на пол без чувств. Его жена Керели вопила и рвалась к нему, но ее удерживали двое непрошеных гостей. Причем один из них успел стащить с нее верх платья и жадно лапал грудь. Второй рявкнул:

— Не время! Успеется еще баб тискать.

На нашем языке рявкнул. Да и кожа на руках у всех нападающих была смуглой. Хевья.

Приволокли избитого до крови седого Сомара с его женой. Обоих привязали к опорным колоннам, поднимавшимся в холле от пола до крыши дома. Полуголую Керели с беспамятным мужем — туда же. Верещавшего мальчишку — их сына — скрутили по рукам и ногам. Один из похитителей перекинул его через плечо. А потом я услышала знакомые голоса.

— Крам, что это?! Кто они все? Зачем так делают? Я думала, ты один, ко мне пришел, потому и впустила! Пусть они перестанут, скажи им!

— Заткнись, дура.

Звук пощечины, вскрик Вилты. Думала, пришел один, потому и впустила? А почему она так думала?

Ответить себе я не успела, потому что Крам ворвался в холл, подскочил ко мне, схватил за руку.

— Идем, Лесс. Кончилось твое рабство у проклятого глотта. Теперь ты свободна. Теперь ты моя.

* * *