Жена немецкого офицера

Эдит Хан Беер пережила Катастрофу, равных которой в человеческой истории не было. Ей удивительно повезло. Однако она выжила не благодаря удаче: ее спасла ее невероятная храбрость и сила воли.

Бабушка – моя героиня. И по сей день она остается для меня путеводной звездой.

Ангела Шлютер

Меня часто спрашивают, что произошло с теми, кто играл в жизни моей матери важную роль.

Кристль Деннер, 1922–1992

В детстве Кристль Деннер была ученицей моей матери. После войны она наконец вышла замуж за свою старую школьную любовь, Ганса Берана. До этого брак был невозможен, так как Эдит, скрывавшаяся под ее именем, была уже замужем!

В этом браке у Кристль родился сын по имени Марио. Я зову его своим «почти что братом», поскольку у наших матерей было одно имя. Оно все еще указано в моем свидетельстве о рождении. Еще на нем стоит большая печать со свастикой.

И я, и моя мать всегда чувствовали глубокую благодарность по отношению к этой невероятно смелой девушке.

В 1985-м в честь Кристль Деннер высадили дерево в Саду праведников мира при Яд Вашем, музее Холокоста в Иерусалиме. К сожалению, в 1992-м она скончалась от заболевания сердечно-сосудистой системы.

Клотильда Хан, 1890–1942

Моя бабушка родилась в 1890 году и была убита в июне 1942 года в лагере смерти Малый Тростенец, расположенном в окрестностях Минска.

Только после смерти моей матери я узнала, что Клотильду убили всего через шесть дней после депортации из Вены. Она была одной из первых жертв этого лагеря: его открыли только в мае 1942 года.

Вероятно, самой большой трагедией стало то, что Клотильде так и не довелось взять на руки внучку или внука. Она горячо об этом мечтала.

Моя мать так и не смирилась с тем, что у ее матери даже не было могилы.

Вернер Феттер, 1912–2002

После развода с моей матерью, произошедшего в 1947 году, Вернер переехал в западную часть Германии и снова женился на своей бывшей жене Элизабет. Этот брак тоже продлился недолго. До конца жизни Вернер женился еще четырежды. Даже в старческом возрасте он был удивительно красивым мужчиной.

Йозеф Розенфельд, 1913–1985

Йозеф Розенфельд, «Пепи», любил мою мать до конца жизни. После войны он женился на Карле. Работая в муниципальном управлении Вены, он пристрастился к алкоголю и умер в семьдесят два года от сердечного заболевания.

Мария Нидераль

Меня назвали Марией (Ангела – мое второе имя) в честь Марии Нидераль: моя мать решила так поступить, так как именно эта женщина стала первым звеном в цепи событий, спасших ее от смерти. К сожалению, Мария Нидераль рано умерла. Из-за ее связи с нацистской партией ее судили в Вене.

Не зная имен других лагерных работниц, я попросила, чтобы перед бумажной фабрикой в Ашерслебене, где работала в числе прочих и моя мать, на тротуаре положили общую памятную табличку (Stolpersein).

Еще одну табличку положили перед домом в Вене, откуда гестапо депортировало мою бабушку Клотильду Хан.

Я бесконечно благодарна матери за то, что она увезла меня от русских, организовавших в восточной части Германии секретную полицию. Благодаря ей я выросла в свободном Лондоне и стала маленькой англичанкой.

Сьюзен Дворкин, соавтор

Над книгой мы с Эдит Хан Беер работали несколько месяцев. Все это время я не уставала поражаться удивительной скромности этой женщины. Она не видела в своем выживании никакой собственной заслуги. Она не считала себя храброй. Она говорила, что ей просто повезло встретить на своем пути столько помощи. Эдит была молчаливой, старалась не выделяться. Открыв дверь, она тихонько проходила внутрь.

Она раз за разом напоминала мне, что от уничтожения евреев «все что-то приобрели»: дома. Заведения. Бесплатную рабочую силу. У многих неожиданно исчезли долги.

Она часто рассказывала, как благодарна всем, кто ей помогал: офицеру, который подсказал, как обойти систему. Старшей работнице с фабрики, показавшей, как выполнить дневную норму, укладывая в машину по несколько коробок за раз. Кристль Деннер (удивительной, смелой девушке), которая умела заходить в главный штаб гестапо такой легкой походкой, словно шла на танцы, которая так умела флиртовать и улыбаться, и которая соврала, что уронила документы в Дунай. Марии Нидераль. Вернеру.

Слушая рассказ Эдит, я подумала, что, возможно, помоги несколько человек каждой жертве нацистов так, как помогали Эдит, Катастрофы бы не произошло. Работа с Эдит изменила мою жизнь. Я больше не ожидаю от обычных людей геройских поступков. И совершенно не удивляюсь, когда вижу в тех же обычных людях чудесную, невероятную, неожиданную храбрость.

О Сьюзен Дворкин