Жена неверного ректора Полицейской академии (СИ)

— Ты же сам знаешь, что говорил прошлый Часовщик, Лианс. Нет ничего слаще и прекраснее, чем время молодой, прекрасной, счастливой девушки, которая только вышла замуж и пребывает в неге медового месяца…

Я слушала Ламонтуана, который сбросил личину доброго преподавателя, и показал свое настоящее лицо — циничное, противное, с мерзкими ужимками, и меня просто оторопь брала.

Что бы со мной стало, если бы не Лианс?

Он спас мне жизнь.

Спас от страшной, жуткой участи, от подлого, грязного, черного предательства.

— Где часы? При тебе их нет.

— Верно, они сейчас у другого человека. Спрятаны в надежном месте.

— В этом замешан еще кто-то? Говори, кто это и где он?

— А вот этого сказать я не имею право, — ухмыльнулся Ламонтуан. — Часов вы не получите и этот человек навсегда останется инкогнито.

— Ну, все! — разъярился Лианс, сбросил куртку и закатил рукава. — На этот раз ты меня достал!

В этот момент я смогла своими глазами убедиться, что допрос он действительно ведет мастерски. И что самые матерые преступники на его допросах заливались горючими слезами.

По итогу, самоуверенный де Ламонтуан тоже не избежал этой участи.

И вскоре, тихонько похрюкивая разбитым носом, вел нас обратно к академии. Точнее, к одному из корпусов.

Очень знакомому мне корпусу.

Тренировочному.

В залах шли занятия, а вот в коридорах было пусто и очень тихо.

— Будь начеку, — тихо предупредил Лианс, понукая Часовщика. — Здесь тоже может быть ловушка…

Ламонтуан тем временем провел нас по хорошо знакомому мне коридору, а затем по хорошо знакомой мне лестнице…

Мы шли в старый бассейн, где когда-то мы с котиками строили козни и варили приворотное зелье для Антонии.

Котикодемоны говорили мне, что здесь находится трещина между мирами. Может, Ламонтуан задумал нас в нее каким-то образом скинуть?

Скрипнула дверь, и я приготовилась увидеть знакомый обшарпанный кафель и пустой бассейн с исписанными стенками, в котором когда-то стояли котелок, зеркало и мой трон.

Но вместо этого нас тут встретила совсем другая картина.

Роскошный зал, который здорово напоминал ту потайную комнату, которую мы с Лиансом обнаружили в кабинете Уэйса Когмана.

Здесь теперь тоже была позолота, люстры и зеркала, роскошные бордовые драпировки, шелк и золото на стенах, массивная, вычурная мебель.

И здесь, точно так же, как и в той комнате, на возвышении стояла огромная кровать с резными столбиками. Она была укрыта толстым ярко-красным бархатным покрывалом, просто невозможным в своей роскошности.

За полупрозрачным балдахином виднелся чей-то силуэт.

Кто-то лежал на этой кровати.

— Сименс, это ты? — раздался слабый дребезжащий голос. — Ты привел девчонку? Скажи мне, что все готово… Я не могу больше ждать. Каждый миг ожидания тянется, как вечность. Как же я устал от этого дряхлого, уродливого тела… Я хочу ощутить в себе токи молодой, свежей жизни… Сименс, ты обещал, что долго ждать не придется, и обманул меня, паскудник! Ты где она? Где моя молодая королева?

Мы с Лиансом ошарашено переглянулись и он резко отрубил балдахин.

Там, в роскошной шелковой постели, на вышитых кремовых подушках лежал дряхлый старик.

Беззубый, жуткий, лысый, с желтой сморщенной кожей, покрытой пятнами. Крючковатые пальцы были унизаны драгоценными перстнями. Он был такой старый, такой старый, что, казалось, вот-вот рассыплется в прах — его всего трясло и корежило.

Вот только, несмотря на это, желтые загнутые когти старика все равно выглядели зловеще.

Но еще более зловещими выглядели часы на серебряной цепочке, которые старик крепко сжимал в кулаке. На циферблате была явно видна гравировка — череп с глазами-рубинами.

— А вот и она… — старик вперил в меня запавшие красные глаза под безбровыми дугами и попытался поднять руку с часами. — Ты привел ее, Сименс… Король доволен тобой… За это я пожалую тебе титул и земли. Начинай пересыпать время, начинай, Сименс…

Мне стало так жутко, что я невольно прижалась к Лиансу.

Этот старик был страшнее всех монстров из даркологии, вместе взятых.

— Кто это? — прошептала я, почувствовав на своей талии сильную руку дракона и от этого ощутив себя спокойнее.

— Полагаю, что это… — Лианс повернулся к Ламонтуану. — Это король Ксилен.

— Что ж, ты всегда был весьма сообразителен, — ухмыльнулся Часовщик.

— Ксилен же умер!

— Вы подстроили его смерть? Причем король специально завещал трон недалекому и не особо популярному Тибальду, а не умному Аристарху? Специально, чтобы потом было легче его отнять. Потом, это когда Ксилен вернулся бы молодым…