Жена-невольница. Непокорное пламя

Она произносила вежливые фразы, но избегала смотреть Астору в глаза. Человека, не давшего ей проститься с матерью, она презирала и ненавидела. Больше она не испытывала жалости к мужу и не корила себя за нелюбовь к нему. Он этого не заслужил.

— Вижу, мое отсутствие не пошло вам на пользу, графиня, — осмотрел супругу с головы до ног и недовольно покачал головой. — Вы выглядите, как дикарка.

— Простите, — пробормотала Розалинда, пытаясь привести в порядок волосы, — я весь день занималась уборкой и не успела переодеться. Если бы Вы сообщили о своем прибытии…

— Для уборки есть слуги, а Ваша обязанность — ждать меня. Всегда и везде, — Астор не дал ей договорить. — Мне бы не хотелось, чтобы конюхи приняли Вас за одну из горничных.

Подавив вспышку обиды, вызванную безудержной ревностью мужа, Розалинда мягко возразила:

— Никто из слуг никогда не позволит себе вольности в отношении хозяйки. В пансионе будущих хозяек учили всегда на своем примере показывать, как нужно работать. Я не сделала ничего предосудительного. Ваши домыслы только оскорбляют меня. Вы же знаете, что я верна Вам и не нарушала брачных обетов.

— Надеюсь, так будет и впредь, — мрачно отозвался граф. — Приведите себя в порядок и приходите в мою спальню. И не задерживайтесь.

Астор не стал дожидаться ответа жены и направился в подвал замка. По рукописям он скучал, пожалуй, сильнее, чем по строптивой супруге. Пять лет прошло, но Розалинда так и не покорилась ему полностью. А главное — не принесла долгожданных наследников. Он мог бы расторгнуть брак, но вопреки рассудку, его неудержимо влекла эта женщина. Ее свет поддерживал его, как истинный эликсир жизни, и распрощаться с ним было не так-то легко.

Полная сомнений и дурных предчувствий, Розалинда забежала в свою спальню. Поплескала в лицо водой, натянула на голову чепец и сменила платье. Ступала она бесшумно, боясь растревожить задремавшую Джоси. Горничная тоже оправилась после покушения ночных призраков, но хозяйка слишком дорожила ею, чтобы тревожить понапрасну.

Отправив Джоси воздушный поцелуй, Розалинда направилась в спальню мужа. Шла она с явной неохотой, постепенно замедляя шаги. И только любопытство, помноженное на тревогу, заставило ее побороть желание притвориться больной и отказаться от вечерней встречи.

При ее появлении Астор взглянул на настенные часы, намекая, что ждал слишком долго.

— Ваша горничная слишком стара и не справляется со своими обязанностями, — многозначительно изрек граф. — Подумать только, сколько времени она Вас одевала. Завтра же замените ее на молодую.

Розалинда вскрикнула и покраснела. Но не от стыда, а от гнева.

— Джоси сильна и здорова, — не скрывая злости, заметила Розалинда. — Скажите, чем я заслужила Ваше обращение, почему Вы всеми силами стремитесь лишить меня всего, что мне так дорого?

О, если бы она принялась умолять и проявила покорность, Астор, возможно, и проявил бы снисхождение. Но воинственный тон супруги только раззадорил тьму в его душе.

— Она слаба и может не выдержать путешествия! — Глаза Астора сверкнули, как молнии. — Если она не дотянет до Гланселя, Вы останетесь без горничной.

Позабыв спросить разрешения, Розалинда опустилась в кресло. Не веря своим ушам, она прошептала:

— Мы едем в Глансель? Но зачем?..

— Вы супруга не только графа, но и боевого мага, — не без самодовольства изрек Астор. — Изидор назначил меня командующим отрядом добровольцев, пожелавших отправиться в распоряжение короля Шилдании.

Розалинде показалось, будто небеса над ней разверзлись, и воздух вокруг вскипел, ослепленный светом богини.

— В-вы решили выступить в войне на стороне Эйдена?.. После всего того, что о нем говорили… — от волнения Розалинда начала заикаться. — Как такое возможно?.. Почему?

Граф закинул ногу на ногу и жестом приказал Блезу наполнить вином его опустевший бокал.

— Слишком много вопросов, моя дорогая, — упрекнул Астор супругу. — Но так и быть, я удовлетворю Ваше любопытство. Чума, довлеющая над Хартией и Шилданией, не унесла жизнь ни одного эйшелльца. Из чего я сделал вывод, что именно Адалард и его маги потрудились над тем, чтобы ослабить противников. Не иначе, как северный король решил стать единовластным правителем трех земель. И нашел прекрасный способ избавиться от соперников.

Астор улыбнулся и пригубил вино. Розалинда посмотрела на него с сомнением — его речи казались ей лишь насмешкой, неудавшейся злобной шуткой.

— Я не верю, что Адалард на такое способен, — наконец, произнесла она и отвернулась.

Меньше всего ей хотелось, чтобы муж заметил, какая гамма чувств отразилась на ее лице. Давно ушедшая весна напомнила о себе в самый неподходящий момент, заставив истосковавшееся по любви сердце Розалинды болезненно сжаться.

— А вот Изидор и Адриан мне поверили. — Астор сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией супруги. — Полагаю, во мне все же проснулся доселе дремавший оратор. Слышали бы Вы мою пламенную речь о том, как сильно я люблю Отчизну! Как предан я королю и парламенту и как жажду спасти Хартию от вымирания.