Жена офицера

Он обхватил ее голову руками и страстно прильнул к ее губам. Она ответила взаимностью. Поцелуй возбудил их. Они опомнились лишь тогда, когда в прихожей открылась дверь. Настя испуганно отскочила от него и быстро стала застегивать халат.

За ужином Алексей попросил ее рассказать, как съездила в Волгоград. Когда она закончила, он покачал головой.

— Зря ты отказалась от наследства.

Настя недоуменно посмотрела на него.

— А как бы ты поступил на моем месте?

— Очень просто: все бы взял.

— Ничего ты не понял, — грустно произнесла она.

— Я все понял и не думай, что я зациклился на их богатстве. Но оно им уже не нужно, а тебе пригодилось бы.

Настя некоторое время молча смотрела на него, потом спросила:

— А хочешь, мы с тобой поедем к ним и все это заберем?

Он хотел ответить «да», но по ее глазам понял, что за этим что-то стоит.

— Чувствую, что ты мне поставишь условие.

— Да, ты не ошибся. А знаешь, какое мое условие?

— Знаю, поэтому заранее отвечаю: нет!

— А может, согласишься?

— Нет.

— Если согласишься, я тебе рожу второго ребенка.

— На второго я согласен, но без условий.

— Тогда и того и другого не будет.

Немного погодя, она поинтересовалась:

— Алеша, а что ты имел в виду?

— Можно подумать, что ты не поняла.

— Я-то поняла, но хотела бы услышать от тебя.

— Ты хотела, чтобы я отказался от Афганистана или уволился бы из армии..

— Ты прав, я имела в виду и то и другое. Может, согласишься?

— Ты же прекрасно знаешь, что на это я никогда не пойду. Зачем лишний разговор?

На кухню заглянул Дима. Он нес две коробки с орденами.

— Мама, смотри, чем папу наградили.

Она взяла в руки орден Боевого Красного Знамени.

— За что тебя наградили? Только на этот раз без обмана.

— А с каких пор ты перестала верить мне?

— Значит на это есть основания.

— Интересно бы услышать, что это за основания?

— А ты вспомни историю с награждением тебя орденом Красной Звезды.

Он усмехнулся.

— Этот орден и медаль я получил не за участие в боевых действиях. Мы сопровождали караван с горюче-смазочными материалами в Кабул, вот за это меня и наградили.

— Сомневаюсь.

— А чтобы впредь не сомневаться, больше таких вопросов не задавай.

— Ты думаешь, что говоришь? По-твоему выходит, что мне безразлично, воюешь ты там или нет?

— Папа, расскажи, как ты там воевал. Нам же интересно, — подал голос Дима.

Алексей хмуро посмотрел на сына и недовольно произнес:

— Запомни, сынок, раз и навсегда: в войне ничего интересного нет. Там льется людская кровь, рушатся дома, уничтожаются посевы. Если тебе это интересно, то могу рассказать, как из кишлака я на руках вынес маленькую девочку с оторванной ногой. Ты только на минуту представь, что она твоя сестренка. Можешь себе такое представить?

Дима отрицательно покачал головой. Стало тихо. Настя, пораженная услышанным, смотрела на мужа. Он налил водку в рюмку и одним залпом выпил.

— Алеша, когда эта война кончится?

— Не знаю.

— Но кто-то должен ее остановить? Она же бессмысленна!

— Война бессмысленная не бывает. За ней стоит большая политика.

— Но ведь люди гибнут!

— Это волнует тебя, меня и тех, чьи мужья и дети сейчас там.

— А те, кто там, наверху, их это не волнует?

— Почему же, их это тоже волнует. Но у них глобальная политика международного масштаба и людские потери порою в учет не берутся, а если берутся, то в отчетных цифрах, которые им ежедневно докладывают о погибших и раненых.

— Я что-то тебя не поняла… По-твоему выходит, что нашему правительству безразлично, что бесконечным потоком цинковые гробы в Союз идут?

— Настя, в мире идет жесткое противостояние между двумя системами, и Афганистан — это разменная монета между СССР и США. Поняла?

— Как мать — нет.

— Вот когда у руля государств станут женщины, может, тогда у них заговорит материнское чувство и войны прекратятся. Хотя это утопия. Войны на Земле еще долго будут полыхать. Пока на Земле есть оружие, оно время от времени будет стрелять. Такова диалектика человеческого общества. Большая политика не может обойтись без того, чтобы не проливалась кровь.

Он говорил долго, словно хотел выплеснуть боль от увиденного в Афганистане. Настя молча слушала его и, когда он замолчал, чтобы его отвлечь, сказала:

— Алеша, на днях мне директор школы предложила должность завуча по учебно-воспитательной работе. Как думаешь, согласиться?

— Если хочешь вновь окончательно потерять сон, соглашайся.

— Но мне эта должность нравится!

— На твоем месте я бы работал простым учителем. Так спокойнее.

— А почему ты рвешься к своим генеральским звездам?

— Сравнила, генеральские звезды и должность завуча! — усмехаясь, произнес он.

— А может и я мечтаю стать директором школы?

Он удивленно посмотрел на жену и не знал, что ответить.

— Что молчишь? Или ты хочешь, чтобы днем и ночью я сидела возле окна и ждала, когда ваше величество соизволит явиться домой?

— Я был бы рад, если бы ты сидела дома и не мучилась над своими тетрадями.

— А кто тебе сказал, что я мучаюсь? Ты получаешь удовлетворение от своей работы, а почему и мне не получить такое же удовлетворение?

— По ночам сидеть над тетрадями и проверять всякую чушь, разве это удовольствие?

— Представь себе, да!