Жена палача

Мы разговаривали шепотом, и это волновало ещё больше. Я совсем осмелела и попыталась приласкать Рейнара так же, как он ласкал меня, но он перехватил мою руку, едва я дотронулась до его напряженной твердой плоти.

- Не надо торопиться, - поругал он, перемежая слова и поцелуи. – Разрешите хотя бы раздеться…

 Я не выдержала и рассмеялась, а он, только что упрекавший меня за торопливость, сам поспешно избавился от штанов, путаясь в вязках пояса.

- Но что делать мне? – спросила я, когда он, уже полностью обнаженный, приник ко мне, потянувшись губами к губам.

- Просто скажите, что любите меня.

И я повторяла это снова и снова, и произносила его имя, и стонала, требуя всё новых и новых ласк. От прикосновений Рейнара тепло растекалось по всему телу, будто огонь охватывал меня, обжигая, но не испепеляя.

В какой-то момент он раздвинул мои колени и оказался надо мной, а потом я поняла значение слов «двое станут единым целым», и дёрнулась из рук мужа, испуганная новыми ощущениями, но он успокоил меня поцелуями и шептал нежные признания, начав двигаться медленно… упоительно медленно…

Я расслабилась в его объятиях, и постепенно меня опять подхватила огненная река наслаждения. Я гладила Рейнара по спине, пробегая пальцами по рельефным мышцам, скользя ладонью вдоль позвоночника, но вскоре этого стало мало, и я легко царапнула мужа, показывая, что хочу большего, и он со стоном проник в меня до конца, и задвигал бедрами сильнее.

Он крепко поцеловал меня у основания шеи, а потом прикусил кожу, и эта животная ласка окончательно уничтожила во мне всё благородное и человеческое. Я уже не думала о приличиях, не думала вообще ни о чем, а лишь стремилась стать ближе с тем, с кем так странно свела меня судьба.

Рейнар уже не сдерживался и любил меня так яростно, что я вскрикивала при каждом его движении, но это не были крики боли, одно только наслаждение переполняло меня – чистое, огненное, великолепное наслаждение.

Огненный поток поднимал меня всё выше, и когда до цели осталось всего чуть-чуть, и я простонала имя мужа, выгибаясь в его руках и ритмично поглаживая его ягодицы, он вдруг оставил меня, уткнувшись лицом мне в волосы и тяжело дыша. Он лежал неподвижно, и я несмело погладила его по плечу, с трудом возвращаясь в обыденный мир из того волшебного мира, в котором сейчас обитала.

- Рейнар? – спросила я с тревогой. – Что случилось?

Он ответил не сразу, но потом поднял голову, глядя на меня затуманенными глазами.

- Ничего, - ответил он. – Я виноват перед вами, Виоль. Но обязательно заглажу вину.

- Виноваты? – не поняла я, стирая капельки пота с его лба. – И что же вы совершили?

- Не доставил вам того же наслаждения, что вы доставили мне. Но я это исправлю.

- Мне тоже хочется всё повторить, - горячо призналась я.

Но муж рассмеялся, целуя моё лицо, и сказал:

- Повторим это в другой раз. Побережем вас, Виоль. Поступим иначе…

- Каким же образом? – поинтересовалась я, в приятном предвкушении.

- Есть много способов, - сказал Рейнар, наклоняясь надо мной. – Доверьтесь мне.

Он сдержал слово, и через полчаса я лежала головой на его плече – уставшая, счастливая. Пусть те ласки, которыми муж довел меня до исступления, были совсем иными, чем упоительное единение, что я испытала вначале, но его руки и поцелуи подарили мне не менее волшебные переживания.  

- Вы знаете, а ведь я обманул вас, форката Виоль… - сказал Рейнар, перебирая пряди моих волос.

- Фьера ди Сартен, - поправила я его.

- Да, верно, - усмехнулся он, - никак не привыкну.

– Но можете называть меня просто по имени, мне нравится, когда вы произносите мое имя. Так в чем вы хотели покаяться, Рейнар? В чем вы меня обманули? И вообще, почему мы говорим на «вы»? Мы не сторонние люди друг другу.

Он снова усмехнулся и поцеловал меня в висок.

- Помнишь, когда я пришел к тебе, после того, как ты объявила королевскому дознавателю, что готова стать моей женой, я сказал, что и мечтать о тебе не смел…

- Помню все, что ты говорил – до последнего словечка.

- Так вот, я солгал. Я мечтал о тебе. С самого первого дня, как встретил на берегу реки. Все время думал о тебе. Ты была в белом, с распущенными волосами, и они золотились и сияли, как солнце. А потом, когда ты пришла ко мне на Рождество – я словно с ума сошел. Видел тебя постоянно – как наяву. Слышал твой голос, чувствовал твой запах – нежный, как у фиалок.  

- Фиалковые духи появились раньше, - заметила я.

- Верно, - добродушно признал он. – Но это ты виновата, что родилась такой красивой.

- С течением времени моя вина поубавится, а потом и вовсе сойдет на нет, - ответила я шутливо, но в сердце задрожал противный холодок. Неужели, всё дело лишь в красоте? А когда её не станет? Или Рейнар не заглядывает так далеко в будущее?

- Красота уйдет, доброта останется, - рассеял муж мои сомнения. – А ты – добрее всех на свете. Добра, как ангел. Разве это не дороже самой блистательной красоты?

-Ты заговорил, как поэт, - пошутила я, хотя мне было очень приятно слышать его слова.