Жена Пилата, или Тайна прокуратора

— Не может быть! — воскликнула я. — Ведь мы встречались в Египте, в храме Исиды. Вы тогда назвали свое имя, но я не запомнила его. Вы — Иисус! И сейчас — жених Мириам!

Он мне показался таким знакомым, будто я знала его всю жизнь. Почему я сразу не узнала его? Потом я поняла почему.

— Тогда у вас не было бороды.

— Юнец. Весь в исканиях.

— А сейчас?

Улыбка осветила лицо Иисуса.

— Я нашел своего авву на небесах. Он всегда находился там, но вдруг я усомнился в этом.

— А что значит — авва? — спросила я.

— Так дети обращаются к своему родителю. То есть — отец.

Я с удивлением посмотрела на Иисуса:

— Вы чувствуете себя настолько близким Яхве, что воспринимаете его как отца?

— Да, — кивнул он. — Как очень любящего отца. Мой народ не знает его. Мне предназначено наставить людей на путь истинный.

Наш разговор прервала Мария. Она подошла к Иисусу и тронула его за рукав.

— Больше не осталось вина, — сказала она.

Иисус пожал плечами:

— Какое отношение это имеет ко мне?

Он не хотел, чтобы нас перебивали. Вероятно, он намеревался еще что-то сказать мне, но Мария не отступалась.

— Самое прямое, — сказала она. — Это твоя свадьба, твои гости.

Иисус улыбнулся, а Мария обратилась к слугам:

— Делайте, как скажет мой сын.

Они вопросительно посмотрели на Иисуса, который показал на шесть больших каменных кувшинов, стоящих у дальней стены:

— Наполните их до краев водой.

Я скептически смотрела, как озадаченные слуги выполняют его распоряжение. Иисус любезно улыбнулся им в знак признательности и попросил зачерпнуть воду из кувшинов, а потом отнести ее к дяде Клеопу. Мария от удивления открыла рот, что еще за странные шутки?

Повернувшись ко мне, Иисус взял меня за руку.

— Вы снова увидите меня, — сказал он и отошел к своим друзьям.

Иисус говорил в добродушной манере, но я заметила в нем нечто тревожащее. На меня нахлынули воспоминания о нашей первой встрече более десяти лет назад: умный молодой человек, кроткий, но уверенный в себе, ищущий свое место в мире или вне его. Но это еще не все. В моей памяти запечатлелось что-то ужасное, вселявшее страх, чего я не могла до конца понять.

— Значит, вы знаете моего сына? — спросила Мария, все еще стоявшая в нескольких шагах от меня.

— Не совсем так. Скорее, это — всего лишь случайное знакомство многолетней давности.

Мария грустными глазами обвела собравшихся гостей.

— Случайное знакомство, — повторила она. — Все эти люди для меня — тоже случайные знакомые, за исключением немногих родственников, проявивших жалость ко мне за переживаемый мной стыд, — мой престарелый дядя, братья и сестры Иисуса. Все остальные, — она с грустью посмотрела на тех, кто сидел за столом с Иисусом, — как он их называет, ученики. Неудивительно, что у нас не осталось вина. Кто знает, откуда они? Некоторые — неграмотные рыбаки, буквально мальчишки, вдвое младше его. Один — мытарь. Представить только — мытарь в доме моего брата! Иисус настаивает, чтобы его принимали как любого другого гостя. Женщины тоже начали следовать за Иисусом. Раввины не обращаются к женщинам с проповедью. Мы сидим отдельно за занавеской. Иисус приглашает всех — и мужчин, и женщин — слушать его. — Она подозрительно посмотрела на меня: — Вы, вероятно, из новеньких?

Я решительно покачала головой, снова вспомнив о трагической судьбе Крестителя.

— Поверьте мне, я вовсе не ученица. Я приехала, чтобы повидаться с Мириам. Я увезла бы ее отсюда, если бы могла.

— Тогда можно считать, что мы сошлись в одном. Вчера вечером он сказал мне, что эта Мириам будет когда-то сидеть по правую руку от него в доме Яхве. Какое неслыханное богохульство! И разве такая женщина может быть его царицей? Это уму непостижимо.

Слезы потекли по бледным щекам Марии. Инстинктивно я заслонила ее собой, чтобы другие гости не увидели, что она плачет. Взяв Марию за руку, я отвела ее в сторону и усадила на каменную скамейку.

— Матери часто печалятся, когда их сыновья женятся, — попыталась я успокоить Марию.

— Нет, нет, вы не понимаете. Вы не можете понять. Мне давно было видение, будто Иисус родился, чтобы исполнить пророчество. Ему уготована замечательная, но трагическая судьба. Никакая мать не должна переживать такое горе, такую утрату.

Мария закрыла лицо руками.

Я обняла ее за плечи и старалась утешить. Наконец она перестала рыдать, достала платок и осушила слезы.

— У вас есть дети? — удивила она меня своим вопросом.

— Да, маленькая дочь.

— Очень хорошо. Обещайте, что вы будете радоваться каждому моменту с ней. Жизнь такая скоротечная. — Некоторое время она сидела молча, видимо, задумавшись о чем-то. Потом она повернулась ко мне и заговорила извиняющимся тоном: — Вы, наверное, думаете, что я плохая хозяйка и хочу излить душу вам, незнакомке.

— Иногда легче выговориться незнакомому человеку. Я не стану разбалтывать ваши тайны.

— Да, я знаю, — сказала Мария, глядя мне в глаза.

Мы немного помолчали, а потом она спросила:

— Вы верите, что видения могут не сбыться, что дурные предзнаменования не исполняются?

— Я часто надеялась на это.

Мария никак не прореагировала, и тогда я решилась сказать: