Жена по контракту

— Н-нет, — тороплюсь соврать я, чтобы она не передумала, — Просто ногу повредил. Швы накладывали и все такое. Но Тиму лучше не видеть лишний раз, сами понимаете.

— Да, конечно, — уже спокойнее поддакивает Татьяна Сергеевна, — Тогда жду вас. Сейчас продиктую адрес — запишите, чтобы не забыть.

*****

Просто ждать, оказывается, безумно тяжело, а когда тебе или родным угрожает что-то — тяжелее вдвойне. Все время ожидаешь какого-то подвоха, чего-то плохого, не можешь перестать думать и представляешь любые, даже самые ужасные исходы… От этого нервничаешь еще сильнее.

Я сама не могла понять, чего ждала больше — то ли хорошего решения, когда Лютый все же сам прочтет записку; то ли плохого, когда она попадет не в те руки. Хотя нет… последнего, конечно, меньше всего. Потому что это будет конец. Это в какой-нибудь другой ситуации можно было бы прикинуться дурочкой и сказать, что меня просто подставили. Но не когда записка попала прямо в руки Лютому. Клим не дурак, в два счета раскусит мою глупую схему.

Как только оставляю Тимура с няней, сразу же говорю Семену, что меня нужно отвезти в больницу. Не пользуюсь услугами такси, чтобы показать Корнееву, что мне, якобы, скрывать нечего, и все идет так, как он хочет. А я, как послушная девочка, не сопротивляюсь и жду, что он дальше придумает. Плохой способ запудрить ему мозги, но хоть что-то лучше, чем ничего.

И все равно не могу отделаться от мысли, что происходящее очень странно. Клим не звонил, и пса своего верного не присылал — и это после того, как Демид попал в аварию и умудрился выжить. Я думала, что кто-то из них снова заявится меня пугать, как минимум. А как максимум, конечно, постараются завершить начатое. Поэтому я не только хотела с лечащим врачом поговорить и Рокотова проведать, но еще и удостовериться, что Лютый действительно отнесся к моим словам серьезно и выставил не одного охранника для галочки, а сразу нескольких. Причем, желательно, вооруженных.

Хотя рано, наверное, каких-то действий от Корнеева ожидать. Все-таки с момента, когда Демида нашли, не так много времени прошло. Может как раз сейчас Клим очередной гнусный план придумывает. Других у него в голове не бывает — только чернь, грязь и подлость.

Оказавшись в больнице, первым делом нахожу врача. Он хоть и не особо доволен, но разрешает зайти в палату. А еще радует наконец-то хорошими новостями: состояние Демида немного улучшилось и это дает небольшой шанс на то, что он сможет прийти в себя быстрее, чем ожидалось. Я обещаю ему оплатить любые, даже самые дорогие лекарства, лишь бы он поскорее поставил на ноги Рокотова.

Возле палаты действительно находятся сразу пятеро охранников, еще двое дежурят в палате. Они выходят сразу же, едва я захожу внутрь, чтобы не мешать. Но зато я сразу натыкаюсь взглядом на сиделку — женщина средних лет в шапочке, маске и халате сидит в кресле в углу комнаты и читает книгу. При моем появлении она вскидывает глаза и тут же откладывает чтение.

— Добрый день, — произношу дружелюбно и перевожу взгляд с нее на Демида, — Я жена Демида Сергеевича.

— Здравствуйте! — она расторопно поднимается с кресла и уже через пару секунд жмет мою руку, — Я Жанна Романовна, мы еще не знакомы. Я присматриваю за вашим мужем.

— Софья Алексеевна, — представляюсь я и спрашиваю самое важное, что интересует сейчас, — Как он?

Собственно, ничего нового медсестра мне не рассказывает: стабильно тяжелое состояние, по назначенной врачом схеме она регулярно колет ему лекарства и ставит капельницы, а также следит за самочувствием в целом.

— Если будут какие-то изменения, хоть и малейшие, обязательно звоните мне, — царапая свой номер на листочке блокнота, прошу я, — И если что-нибудь понадобится — тоже звоните.

— Не беспокойтесь. Константин Николаевич всегда в курсе всего, его человек привозит все необходимые медикаменты.

— Да? — растерянно спрашиваю я, протягивая ей листок, — Но все-таки. Вдруг что, возьмите.

— Конечно. Если хотите, я буду вам звонить каждый день, чтобы держать вас в курсе.

— Да. Да, давайте, — киваю и опускаюсь наконец на стул, расположенный рядом с реанимационной кроватью.

Демид выглядит ни грамма не лучше — все те же кровоподтеки, опухшее от гематом лицо. Сердце болезненно сжимается и я, не выдержав, мягко и осторожно беру его безвольно лежащую ладонь в свои руки.

Жанна Романовна тактично выходит, оставляя нас наедине, хотя Рокотов до сих пор без сознания, и я никак не смогу с ним поговорить. Но я ей очень благодарна за эту чуткость, потому что хочется побыть немного рядом с Демидом. Если бы я только могла как-то дать ему понять, что он не один… Может, глупо, но мне кажется, что Демид абсолютно все слышит, поэтому не нахожу ничего лучше, кроме как тихо произнести:

— Поправляйся скорее. Тима очень тебя ждет, все время спрашивает, где ты, когда вернешься… — и почти неслышно добавляю, — И я жду тоже.