Жена по контракту

Лютый ухмыляется. Он уже заметил, как дернулся под глазом нерв и от перенапряжения старик слегка начал постукивать носком ботинка по полу. Пусть и старался сохранить лицо за напускным равнодушием, главное Костя уже прочитал. Он переживает. Боится. Элла значила для него все. Кроме нее у Корнеева не было никого. А теперь выходит, что сейчас даже внучки нет — вот почему он так легко готов был пожертвовать Лесей.

Зато сейчас появился сын. И это меняло весь расклад в корне. Не в пользу Клима.

— Интересно, ты подстроил аварию до того, как узнал, что Демид твой сын или уже после? — бросает небрежно Лютый.

По лицу старика начинают ходить желваки, и Костя чуть растягивает губы в улыбке. Они сейчас фактически поменялись местами и это, судя по всему, ему чертовски не нравилось. Слишком Клим привык к тому, что все ему подчиняются, так или иначе выполняя приказы, потому что другого выбора не остается. Послушными марионетками всегда были другие, он — никогда.

Впрочем, замешательство Корнеева Косте только на руку. Он продолжает неторопливо, объясняя ситуацию не только сгорбившемуся напротив старику, но и Рокотову, с которым не успел поговорить по дороге:

— Ты надеялся, что Леся все-таки не моя дочь, поэтому и сделал тест ДНК недавно. Элла ведь забеременела вскоре после ухода от Демида, и ты надеялся, что не я буду отцом ребенка. Правда, результата не дождался, боялся, что твой план сорвется, поэтому и решил Демида убрать. Поправка, — Лютый делает многозначительную паузу, — собственного сына. Хоть и не знал пока, что это он.

Во взгляде Корнеева мелькает что-то нечитаемое и он жестко отрезает:

— И ты на основании чего ты такие выводы сделал?

— Я в курсе, что ты брал образцы ДНК у нас всех. Надеялся так Демида на свою сторону привлечь и заставить под свою дудку плясать, верно? Не ожидал только, что результаты совпадут у вас с Демидом, — пожав плечами, объясняет Лютый, — Не только у тебя есть хорошие шпионы в моих кругах.

— Это правда? — голос Рокотова хриплый и чужой, он еще не успел толком оправиться после того, как пришел в себя. Он переводит взгляд на Корнеева и с нажимом требует:

— Отвечай. Он сказал правду про тест? Как это вообще возможно?!

— Твоя мать работала еще у родителей Клима, — опережает Клима с ответом Лютый, — Горничной, если не ошибаюсь. Не знаю, по доброй ли воле или нет, но в конце концов на свет появился ты.

— Моя мать никогда не говорила о том, что мой отец… — Рокотов замолкает на секунду, а после добавляет твердо, — Мне нужен тест. Хочу взглянуть на него прямо сейчас.

— У тебя ведь есть результат, Клим? Дашь сыну ознакомиться? Моя копия осталась в машине, но можешь послать за ней свою шавку, — кивком головы указывает Костя на Егора, все еще держащего его на мушке.

Корнеев молча поджимает губы. Даже сейчас, когда его прижали, старик до конца не хочет сдаваться. Он игнорирует прямой взгляд Демида и сухо спрашивает:

— И что ты предлагаешь?

— Я не предлагаю, — снова едва заметно улыбается Лютый, — Это ультиматум. Либо ты возвращаешь Лесю, либо твой новоприобретенный сын пострадает.

— Думаешь, я проникнусь отцовскими чувствами за пять минут? — кривит губы в усмешке старик, — Ты меня плохо знаешь.

— Напротив. Я знаю тебя слишком хорошо, Клим. К сожалению. Ты обожал Эллу, считая ее единственной дочерью, а после ее гибели остался один. Смотри, какой подарок судьба тебе сделала в виде неожиданного ребенка, — склоняя голову набок, произносит Лютый, и копирует его интонацию, — и он может выжить. Но ты, конечно, можешь и не отдавать мне Лесю, раз тебе наплевать на Демида.

Их взгляды скрещиваются. В цепких глазах Клима сейчас читается целая гамма эмоций. Костя знает, что стоит ему приказать, и его, безоружного, пристрелят прямо здесь. Но сегодня он поставил на правильную сторону, надавил на больное. Так что перестрелки откладываются на неопределенное время.

— Скажи парням, пусть приведут девчонку, — бросает резко Корнеев в сторону Егора.

— Клим? — опешив, переводит тот на старика вопросительный взгляд, словно подумав, что ослышался.

— Я сказал, пусть приведут девчонку! — гаркает он, сжимая лежащую на столе ладонь в кулак.

Лютому его даже жалко. Бедняга старик, теряет хватку. Раньше его бы подобное ни за что не проняло, теперь же того буквально трясло от бешенства. Годы никого не щадят. К счастью, таких уродов, как Клим, они не щадят больше обычных людей.

— Если захочешь разобраться со мной — ты знаешь, как меня найти. Моих детей во все эти дела не впутывай, — произносит Костя, поднимаясь с места, когда в кабинет возвращается Егор вместе с ребенком.

Лютый забирает дочь на руки и хмуро осматривает ее с головы до ног. Зареванная мордашка, слегка растрепавшиеся косички. Стоит Лесе увидеть папу, как ее личико тут же кривится от слез.

— Папа! — выдыхает перепуганная малышка.