Жена по наследству (СИ)

— Да, стоит признать, что Марат поднялся с колен сам. Не уверен, что следаком он не мухлевал с бандитами, — продолжал говорить мой муж о брате не без гордости. — Но у нас страна такая. Приходится договариваться. Правда, Громов закручивает гайки.

— Потому я и ушел из органов. Михалыч слишком правильный. Мне не хватает беспредела былых лет.

— Поэтому Марат регулярно дерется за деньги, — вставил Дима.

— А ты регулярно ссышь выйти на ринг.

— Я не ссу, просто мне это не надо.

— Нет, ты ссышь. Вот Русе — не надо. Он туда не ходит. А ты регулярно смотришь, тебе хочется, Диман, но ты ссышь.

— Ладно, ссу. Доволен?

Дима поднял руки и принялся за свои мидии в шампанском. Пока мы ели, конечно, продолжалась перепалка, но немного вяло.

Я почти не слушала, потому что наконец смогла поесть. Борщ был потрясающим. Я редко ела такие русские супы, привыкшая за последнее время к гаспачо и морепродуктам. Но здесь русская кухня достигла совершенства. Или просто мои вкусы не были столь притязательны, как у Довлатова, например.

Прикончив свои мидии и картошку, он покачал головой и снисходительно оценил:

— Неплохо, но предпочитаю вагю в «Бердс».

Марат закатил глаза, а Руслан ухмыльнулся. Они договорились завтра встретиться в офисе, Дима встал, чтобы попрощаться. Перепалка и не самые безобидные подколки не помешали ему пожать руки Казаевым и улыбнуться мне. Похоже, такое общение было для них привычным.

Дима ушел, а Марат еще долго рассказывал, какой Довлатов засранец. Я узнала, что он сделал головокружительную интернациональную карьеру за несколько лет, заработал чертову кучу денег и стал пижоном мирового масштаба. Дима ездил на Тесле даже в России, одевался от кутюр, предпочитал высокую кухню и изрядно раздражал этим Марата почему-то.

— Может ты просто ему завидуешь? — предположила я.

— Войне? Да и иди ты! — оскорбился Марик. — Русь, ты слыхал? — Я Диману завидую. Что за бред!

— Конечно, завидуешь, — неожиданно поддержал меня Руслан. — Но ты одновременно без ума от него, поэтому иногда ведешь себя как латентный ревнивый гомосексуалист.

Марата почти порвало изнутри от таких оценок брата. Он даже не нашелся, что ответить.

— Пошли. Наши вещи все еще в твоей машине. Мили хотела посмотреть квартиру Агеева, — позвал всех Руслан.

— Я бы хотела в ней пожить, — поправила я мужа.

Руслан скривил лицо как будто от боли. Теперь он ничего не ответил. Зато очнулся Марик.

— Я не ревную Войну к бабкам, ясно? Просто он иногда ведет себя как конченый сноб. Это бесит.

— Не оправдывайся, мальш, — продолжал бесить брата Руслан. — Все с вами давно понятно.

— Кстати, почему он «Война»? — вклинилась я, спеша за Казаевыми к лифту.

— У Димы есть одна маленькая слабость — онлайн игра. Какая-то хрень, где они кланом мочат титанов и ходят на войну. Война для него — это святое. Пару раз он даже останавливал встречу, потому что война. Это очень ржачно выглядит всегда, — объяснил мне Марат.

— Угу, обхохочешься, — заворчал Руслан. — Одна из этих встреч была моя. Дима просто свалил среди охуенно важных дебатов. Я думал у него понос. Правда. В прямом смысле. Ну не уходят с таких встреч просто так, без объяснения. Разумеется, никто у него не уточнял про отлучку. Вроде как некультурно. Все понимали, что форс-мажор случился. Но я потом спросил, а он мне ответил: «Сорян, Рус, война». Так и повелось.

Я смеялась всю дорогу до машины. Руслан тоже, казалось, отогрелся в теплой компании. Но едва Марат выдал нам чемоданы, попрощался и уехал, муж снова стал темнее тучи. Грозовой тучи. Я сразу поняла, что буря грядет и мне не спрятаться.

Глава 20. Гроза

Руслан

Я чувствовал себя препаршиво. Каждый раз, когда называли фамилию Агеева, мне хотелось вскочить и убежать. Но я давно не был маленьким мальчиком и не мог себе позволить такую ребяческую роскошь. Мне помогла Милана. Я старался сосредоточиться на ней и ее эмоциях. Это помогло не рассыпаться к чертям самому до конца оглашения.

Но сразу после него Мили мне ни хрена не помогала. Ее предложение посмотреть квартиру, а потом и пожить в ней, взбесило меня до ужаса. Я с трудом сдерживался, чтобы не послать молодую жену к черту. Сразу захотелось купить себе личную квартиру и заставить Мили жить там. Это очень глупо, знаю. Мили не согласится — тоже знаю. Но от квартиры Агеева меня трясло.

Как ни пытался, но я снова и снова вспоминал его холодный взгляд сквозь меня. Он никогда не обращался ко мне, всегда говорил только с матерью при встрече. У меня был настоящий отец — Артур. Но я помнил время, когда мама еще была одна. Вернее, мы были вдвоем.

Дыра в груди вдруг опять стала расти, причиняя боль. Я не хотел жалеть себя. Я давно научился жить с пониманием, кто такой Агеев. Пожалуй, хорошо, что он не стремился общаться со мной. У меня всегда был Артур. Он мой отец и нечего собирать древние паззлы в картину, которая все равно никогда не сложится.