Жена по принуждению

Я не раз слышала фразу про мою перебинтованную после того дня с зеркалом, руку. Что я – суицидница, которая, не выдержав позора, начала резать себя.

И мне было бы всё равно, если бы не такое активное давление. Меня узнают практически везде. Шушукаются за спиной. Обсмеивают. А мне от этого тяжело. Морально очень непросто.

Поэтому первый день я сидела дома, не выходя. На следующий вышла с костылями пару раз и почувствовала на себе столько осуждения, сколько не видела за всю жизнь.

Но ничего. Я что-нибудь придумаю. На карте десять тысяч, которых мне хватит на первые несколько дней. Подработаю в интернете, а потом… Буду сидеть, как одиночка, дома и думать, что дальше.

Но сейчас я не в состоянии соображать.

Особенно, когда Левицкая, которая произвела меня на свет, убирает белый платок в карман. Наигранно печально кидает горсть земли в яму и направляется ко мне.

Уже представляю этот разговор, поэтому, ни капли не стесняясь, быстро разворачиваюсь и ухожу, насколько позволяют мне костыли.

И пусть все думают, что я – бездушная тварь, которой плевать на отца.

Какая разница? Репутация запятнана раз и навсегда. Скоро ещё и про завещание узнается. Дочь такая плохая, что не заплакала на похоронах. А всё из-за того, что не получила ни копейки.

Сразу всё переврут.

– И куда ты уходишь? – недовольный голос за спиной пытается остановить. Уже раздаётся рядом, и я понимаю – глупая мысль бежать на костылях от этой женщины. – Стыдно смотреть людям в глаза, потаскуха?

Я резко останавливаюсь. Поворачиваюсь в её сторону, и сил нет, хочу сцедить яд.

– А ничего, что я делала это из-за вас? – спрашиваю, недоумевая, как я вообще могла тогда согласиться на эту авантюру.

Но я знаю. Я боялась за свою задницу. Потому что, как только узнали бы о них – путь в модельный бизнес мне был бы закрыт. А я не для того пятнадцать лет безвылазно гробила своё здоровье из-за диет. Хотя всегда была склонна к полноте.

– Вы с отцом беспокоились о своей шкуре. Спокойно ответили тому анониму: «На, конечно, держи, делай с ней всё, что хочешь. Линочка сходит с тобой на свидание». Ага, свидание. Весёлое.

– Ох, конечно, – размахивает руками. – Давай ещё поговорим о твоём отце. Из-за кого он сейчас в могиле?

И снова новая песня. Будь мы сейчас при людях, я бы честно выкрикнула, что из-за себя же. Нехер трахаться со всеми подряд. Но мы одни. Люди стоят далеко.

Так хотела уйти из этого места, что не заметила, как мы отдалились.

Опять во всём виновата я.

Только вздыхаю, отпускаю костыль, который падает на грязную землю после осеннего дождя. С одним дойду.

И со всей силой, обидой и болью, что живёт в груди последние годы, поднимаю ладонь. Звонко и хлёстко ударяю свою мать по щеке.

И всё равно мне на множество взглядов издалека. На громкие разговоры.

– Ты заслужила, – шепчу, смотря на свою красноватую ладонь. Небольшое, но все же облегчение слегка появляется в теле. Рука горит, но мне сейчас плевать.

Выплёвываю на ходу:

– Больше не подходи ко мне. Засунь свои обвинения в задницу. Как и наследство. Без него проживу.

Не поднимая костыль, иду раздражённо до машины Ксюши, которая всё это время ждет меня там. Чтобы мать мою не видеть. Всегда говорила, что она – противная женщина. И вот что совсем не странно – я с ней полностью согласна.

На следующий день

– Лин, – вздрагиваю, задумавшись.

Поворачиваюсь в сторону Виолетты и смотрю в её обеспокоенное лицо.

– Там к тебе приехали.

Я подозреваю, кто. Уже два дня мне идут сообщения на телефон. И только сегодня я решилась взять его в руки, чтобы ответить.

Влад писал. Спрашивал, где я, всё ли со мной в порядке. Готов был приехать, но я попросила его этого не делать. Мне нужна трезвая голова и ясный ум.

Но все же я попросила его о встрече. Назвала адрес Виолы.

И вот я все эти часы пытаюсь взять себя в руки, чтобы стойко сказать Владу о перерыве. Большом. Я не уверена, что хочу дальше такие отношения. Нет, точнее, может, потом… Нормальных.

Но сейчас… Я не хочу всего этого. Я даже его женой стала не по своей воле.

Аккуратно встаю, беру костыль в руки и чапаю на улицу. Накидываю по пути на своё тело пальто из-за осеннего ветра и выхожу на порог.

Ветер поднимает длинные волосы в воздух, но я ловлю их, чтобы не мешались.

Спускаюсь вниз, по ступенькам, не обращая внимания на мужскую ладонь, что пытается мне помочь. Но я её не принимаю. Понимаю – это глупо. Но да, меня задело. Его поступки, его тайны.

Наши отношения с самого начала были провальными.

Не заговариваю первая. Чувствую всё ещё горькую обиду, которая сжирает изнутри.

Всё началось с шантажа. Игры. Он обманывал меня с первой минуты. Пытался, как он сказал, защитить. Но… Устроил этот спектакль. Утаивал от меня правду. Ещё и женил.

Как месть.

Не поверил мне после выхода из тюрьмы.

Я не хочу отношений. Пока что точно. Мне нужен отдых. Ото всех и от всего.

Мне нужно начать первой. Чтобы он не успел ничего сказать. Не смог переубедить меня в моём решении. Поэтому вдыхаю побольше кислорода и уверенно произношу:

– Я хочу это всё закончить, Влад, – я ни капли не сомневаюсь. Смотрю в его бездушное лицо. На нём ни эмоции.