Жена по принуждению

– Не сама! Не сама! Она хотела быть моей мамой! И я… – губы искривились сильнее, из глаз брызнули слёзы. Да чёрт подери! Нужно было вернуть эту дрянь и прикончить. – Это ты! – истошно закричала Майя, всхлипывая уже открыто. – Ты! Ты всех прогоняешь! Из-за тебя все уходят!

– Прекрати, Майя! – всё-таки схватил дочь за плечо.

Подавил гнев и присел около неё на корточки. Она зарыдала. Пыталась вывернуться, выкручиваясь маленькой юркой рыбкой.

– Прекрати плакать, – прижал к себе. – Ты же знаешь, что, когда плачешь, тебе становится плохо. Ну… – с шумом втянул воздух. Прежде, чем успокаивать дочь, мне нужно было успокоиться самому. – Прекрати, – как можно сдержаннее.

– Я не хочу, чтобы Мирося уходила, – прохлюпала Пчёлка. – Папочка… Я хочу, чтобы она осталась с нами.

Сжав зубы, я продолжал молча поглаживать рыдающую дочь по голове. Сидел посреди холла, смотрел на пустую лестницу, а перед глазами мелькали рассыпанные по столу фотографии. Рихард позвонил мне минут за двадцать до прибытия поезда. Хрен знает откуда вылезли проблемы с органами опеки. Что конкретно, Агатов как раз был намерен разобраться. Поездка в Санкт-Петербург оказалась для меня по большей части пустой тратой времени. Демьян пообещал подключить все связи, но, как и я, он был ограничен в манёврах. Тем более, что Кирсанов наперёд просчитывал каждый ход. Действовать надо было вдумчиво и осторожно, чтобы потом это не сыграло ему на руку. Чёртов адвокат умел выворачивать в свою пользу каждую мелочь.

– Папочка… – Майя немного успокоилась. Её влажные ресницы слиплись, на щеках всё ещё были заметны следы слёз. – Сделай так, чтобы Мирося не уходила. Пожалуйста, папочка.

Я снова с шумом втянул через нос воздух. Нет, прикончить эту тварь было бы слишком просто. Взгляд застлала красно-чёрная пелена. На каждом из кучи вывалившихся из конверта снимков была Мирослава. Не одна – с ублюдком, который отделал её когда-то, как Бог черепаху. То ли мозгов у неё оказалось ещё меньше, чем можно было предположить, то ли хрен знает, что ещё. Принёсший простой крафтовый конверт курьер понятия не имел, кто адресат отправления. Да мне это было и не нужно. Это стало ясно, когда Рихард сообщил, что точно такой же невзрачный «фотоальбом» был передан в органы опеки. Кирсанов, чтоб его! Кирсанов и Лара.

Нарыдавшаяся, Майя притихла. Когда я отвёл её в комнату и передал горничной, она не сказала мне ни слова. Только посмотрела так, что у меня появилось желание разгромить что-нибудь к чертям собачьим.

– Руслан! – рявкнул, набрав начальнику службы безопасности. – Давай ко мне в зал.

Нужно было выпустить пар. Скинув пиджак на скамейку, я расстегнул пуговицы рубашки и, не надевая перчаток, всадил по груше кулаком.

– Да какого… – процедил сквозь зубы и ударил ещё раз.

Первая ярость сошла, и я смог хоть немного соображать. Если конверт с фотографиями – дело рук Кирсанова, значит, всё это время он пас Мирославу. Выждал подходящий момент и ударил ниже пояса. Шансы получить опеку над Майей после покушения и без того стремились к нулю, теперь стали просто ничтожными.

Я глянул на появившегося в дверях Руса и кивком указал в угол зала.

– Ты не погорячился? – Руслан тоже кинул пиджак на лавку.

– Какая теперь разница? Вадим предоставил тебе отчёт? Я хочу знать, что было вчера. Каждую хренову минуту. Хочу знать, где была моя жена, что делала, что пила и в какую сторону смотрела. Всё до мелочей.

Руслан не спешил отвечать. Его молчание мне не понравилось.

– Она ушла с тренировки, – наконец проговорил он, перехватив мой тяжёлый взгляд. – Сказала, что хочет погулять по холлу. Чётко каждые десять минут отправляла ему сообщения, что всё в порядке.

Я криво усмехнулся. Понятно. По холлу, значит. Сука. Проклятая сука, въевшаяся в сердце хуже ржавчины в гнилую железку. Сука, чтоб её! Сука, которую стоило бы прикончить.

Но вместо этого я не могу отделаться от выворачивающего нутра чувства потери и намертво въевшегося в кожу запаха её духов.

Глава 49

Яков

– Всё, хватит, – отрезал Руслан.

Тяжело дыша, я выругался сквозь зубы. Стёр с лица пот.

– Давай последний, – прохрипел, глядя на Руса. – Наступай, чтоб тебя!

Мне нужно было куда-то деть воющего зверя, мечущегося внутри. Беснующийся, он драл душу, трепал зубами сердце и не собирался униматься. Ни одна женщина не была способна сделать то, что в лёгкую получилось у Миры. Я дал себе слово, что не позволю ей проникнуть так глубоко, не погружусь в неё. Сам дал себе слово и сам плюнул на него. Хотелось прямо сейчас схватить её за плечи и, тряся, добиться ответа: какого лешего?! Я предупреждал её! По-хорошему предупреждал! И, что хуже всего, поверил, когда она сказала, что её прошлое в прошлом. Внешность ангела и нутро стервы! Только это ничего не меняло – выставил её за порог и едва не вернулся, чтобы за шкирку затащить обратно.

– Хватит, Яков, – Рус стёр кровь с уголка рта.